Есть большие сомнения в уместности универсального правила п. 2 ст. 314 ГК РФ о том, что при отсутствии четко установленного срока исполнения пробел должен восполняться диспозитивным правилом о востребовании и истечении льготного срока. Как минимум для ряда видов обязательств (например, денежных, а также иных обязательств, при исполнении которых не требуется активное взаимодействие с кредитором) более удобным было бы признание правила о необходимости осуществления исполнения в течение некоего разумного срока и автоматического попадания должника в просрочку после истечения такого срока (подробнее о проблемах толкования п. 2 ст. 314 ГК РФ см. комментарий к ст. 314 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса166). 1.1. Прояснение понятий
В принципе, следует различать три различные ситуации.
Первая ситуация имеет место тогда, когда налицо объективный отрицательный факт пропуска установленного срока исполнения обязательства, но такое бездействие должника не является нарушением обязательства. Такой феномен возможен в силу того, что в ряде случаев должник вправе отсрочить (задержать) свое исполнение, имея дилаторное, откладывающее возражение против требования кредитора (например, если ему в силу ст. 406, п. 2 ст. 408 ГК РФ кредитор отказывается выдать расписку о погашении долга или возникает объективная неопределенность в фигуре кредитора, либо если должник воспользовался правом приостановить свое исполнение в ответ на неосуществление встречного исполнения по правилам ст. 328 ГК РФ, либо если он задержал исполнение обязательства по передаче вещи, воспользовавшись правом на ее удержание на основании ст. 359 ГК РФ). В данном случае должник, который задерживает исполнение, не нарушает свое обязательство, его поведение правомерно, он вправе приостановить исполнение. А поэтому никакие средства защиты за такую задержку исполнения кредитор к должнику применить не может.
Соответственно, подобную правомерную задержку исполнения некорректно именовать просрочкой должника. Как минимум если впоследствии должник сошлется на дилаторное возражение (в том числе в суде), ретроактивно будет считаться, что он не был в просрочке, пока у него имелись правовые основания для выдвижения дилаторного возражения. На это, в частности, прямо указывает и п. 3 ст. 405 ГК РФ, который объявляет, что должник не считается просрочившим, пока налицо просрочка кредитора (подробнее о праве задержать исполнение на фоне просрочки кредитора см. комментарии к п. 3 ст. 405 и ст. 406 ГК РФ, а о праве приостановить встречное исполнение см. комментарий к п. 2 ст. 328 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса167).
Вторая ситуация – это объективный отрицательный факт неосуществления должником исполнения в отведенный срок при отсутствии правовых оснований задержать исполнение и в ситуации, когда должник не освобождается от ответственности за такую просрочку по смыслу п. 1–3 ст. 401 ГК РФ. Здесь речь идет о виде нарушения обязательства по обстоятельствам, за которые отвечает должник.
Данное нарушение предоставляет кредитору доступ к ряду средств защиты. Во-первых, это возможность присуждения к исполнению обязательства с учетом ограничений, установленных в ст. 308.3 ГК РФ и вытекающих из ее толкования. Во-вторых, это приостановление встречного исполнения (п. 2 ст. 328 ГК РФ). В-третьих, это взыскание вызванных просрочкой мораторных убытков (п. 1 ст. 405, ст. 393 ГК РФ), неустойки за просрочку (ст. 330 ГК РФ) или мораторных процентов за просрочку (ст. 395 ГК РФ). В-четвертых, в ответ на просрочку – при ее существенности – допускается расторжение договора в сочетании с взысканием убытков взамен реального исполнения (убытков за срыв договорной программы), взысканием штрафа за срыв договорной программы, реализацией охранительного эффекта задатка, а также возвратом ранее осуществленного кредитором встречного предоставления (п. 2 ст. 328, ст. 380 и 381, ст. 393 и 393.1, п. 2 ст. 405, п. 2 ст. 450, п. 4 и 5 ст. 453 ГК РФ).
Такую ситуацию однозначно можно именовать просрочкой, за которую должник отвечает.
Третья ситуация – это пропуск срока исполнения обязательств при отсутствии правовых оснований задержать исполнение (дилаторных возражений против притязания кредитора), но при наличии оснований для освобождения от ответственности по смыслу п. 1–3 ст. 401 ГК РФ (отсутствие вины или наступление обстоятельств непреодолимой силы). Можно ли в таком случае говорить о просрочке?
В сравнительно-правовом плане вопрос решается неединообразно. В некоторых странах просрочкой именуется виновное неисполнение обязательства в срок. Но российское право здесь не следует этому подходу, а идет в фарватере традиции, доминирующей на уровне актов международной унификации частного права (Венской конвенции 1980 г., Принципов УНИДРУА и Модельных правил европейского частного права) и исходит из того, что просрочка как вид нарушения обязательства наступает независимо от того, отвечает ли должник за данное нарушение.