В состав таких убытков может входить и упущенная выгода. Например, если поклажедатель задержал вывоз сданной на склад продукции, это может привести к тому, что хранитель не сможет принять на хранение продукцию третьих лиц по выросшим на рынке ценам, у хранителя возникает упущенная выгода, которая должна быть поклажедателем возмещена.
Примеры взыскания таких убытков, возникающих в связи с самим фактом нарушения кредиторской обязанности, см. в Определении СКГД ВС РФ от 8 августа 2017 г. № 5-КГ17-117, а также в п. 10 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2018) (утв. Президиумом ВС РФ 14 ноября 2018 г.). 2.1.2. Убытки, возникшие в связи с расторжением договора по причине нарушения кредиторской обязанности
Как будет показано в п. 2.4 комментария к настоящей статье, в случае существенного нарушения кредиторской обязанности, вытекающей из договора, должник может расторгнуть договор. Если он это делает, договор оказывается сорванным, и в связи с этим должник вправе требовать возмещения убытков, вызванных срывом договорной программы по правилам п. 5 ст. 453 и ст. 393.1 ГК РФ. Сторона договора, спровоцировавшая расторжение договора в результате допущенных ею существенных нарушений кредиторских обязанностей, должна по общему правилу возместить контрагенту позитивный договорный интерес.
Например, если покупатель уклонился от получения товара, в связи с чем продавец отказался от договора и был вынужден продать товар третьему лицу по цене, которая на фоне общего изменения рыночной конъюнктуры оказалась ниже, чем цена расторгнутого договора, продавец вправе потребовать от покупателя возмещения ценовой разницы на основании п. 1 ст. 393.1 ГК РФ. 2.1.3. Основания освобождения от ответственности
Согласно комментируемой норме, для обоснования иска о возмещении убытков в связи с просрочкой кредитора (как и иной формой нарушения кредиторской обязанности) оказывается релевантным вопрос об основаниях освобождения кредитора от ответственности. Соответствующие положения п. 2 ст. 406 ГК РФ о том, что кредитор обязан возместить убытки, возникшие у должника в связи с просрочкой кредитора, если последний отвечает за такую просрочку, должны толковаться совместно с положениями ст. 401 ГК РФ. Таким образом, кредитор, для которого обязательство было связано с коммерческой деятельностью, не будет нести ответственность за просрочку в том случае, если сможет доказать, что соответствующее нарушение кредиторской обязанности было им допущено вследствие непреодолимой силы, а иной кредитор может освободиться от ответственности, если докажет, что просрочка произошла не по его вине (т.е. в силу случая).
При первом приближении исключение взыскания убытков в ситуации, когда кредиторская обязанность нарушена по обстоятельствам, за которые кредитор не отвечает, кажется вполне системно согласованным решением. Могут показаться неочевидными основания дифференцировать решение данного вопроса в зависимости от того, идет ли речь об убытках кредитора, вызванных нарушением обязательства должника, или убытках должника, вызванных нарушением кредиторских обязанностей.
Но здесь возникает важный вопрос: насколько справедливо, что должник, столкнувшийся с просрочкой кредитора, вынужден нести дополнительные затраты, которые он не сможет возместить по той причине, что данное нарушение другой стороной своих кредиторских обязанностей было вызвано случаем или непреодолимой силой? Возмещение выросших на фоне просрочки кредитора затрат при первом приближении может показаться справедливым сделать безусловным и отвязать от правил п. 1–3 ст. 401 ГК РФ. Представим, что гражданин, приобретающий жилое помещение в новостройке на вторичном рынке, уклоняется от обращения в регистрирующий орган в целях регистрации перехода права собственности, но причиной этого является его попадание в больницу, что может быть расценено как случай и свидетельствовать о наличии оснований освобождения от ответственности по причине отсутствия вины (п. 1 и 2 ст. 401 ГК РФ). В связи с этим продавец вынужден нести затраты на уплату коммунальных платежей, которые он не нес бы, не впади покупатель в просрочку кредитора. Эти затраты не окупаются для продавца никакой пользой, поскольку он сам в данном жилом помещении в только что сданном в эксплуатацию здании не живет, и оно, более того, пока не пригодно для проживания, так как в нем еще не осуществлен ремонт.
Или представим, что должник, вынужденный депонировать денежные средства в связи со смертью кредитора и возникновением неопределенности фигуры кредитора, понес затраты на депонирование. Вряд ли подобная просрочка кредитора со стороны наследников может быть вменена им в вину, как минимум если речь идет о периоде до окончательного оформления вступления в наследство. Но справедливо ли, что должник в таком случае не сможет покрыть свои расходы на депонирование? Политико-правовая интуиция может подталкивать к выводу, что в подобной ситуации, несмотря на извиняющие кредиторов-наследников обстоятельства, должник должен сохранить право на возмещение таких дополнительных расходов, которые он не нес бы, не столкнись с просрочкой кредитора. В данном сценарии с депонированием следует признать допустимость зачета притязания должника на возмещение затрат на депонирование к размеру своего погашаемого за счет депонирования долга, т.е. путем соразмерного уменьшения депонируемой суммы по сравнению с номиналом своего долга таким образом, чтобы общая сумма затрат должника на исполнение, включая затраты на депонирование, не превысила тот размер затрат, который должнику пришлось бы нести при осуществлении обычного платежа в адрес наследодателя. То, что наследники не виновны в возникшей ситуации, казалось бы, не должно лишать должника возможности воспользоваться такой опцией.