-- Тогда бы всё стало хуже. Может даже намного хуже.
-- Почему ещё? -- нахмурился он.
-- Жила с нами по соседству одна семья... это как повер, только меньше, -- пришлось пояснить непонятные для здешних мест взаимоотношения, -- там тоже было три наследника. Старшего Леонидом назвали - Лёнчиком. Система подбора имён там другая. Так вот, ему тоже было неприятно видеть, как большая часть внимания достаётся младшим, как с ними играют, обучают, тискают, балуют. Но вскоре конкурентов не стало. Средний по недосмотру в речке утонул, а младший заболел чем-то серьёзным, да так и не выздоровел. Умер, совсем маленьким. Взрослые погоревали-погоревали, да и обратили опять всё своё внимание на старшего. Он ведь стал единственной надеждой и опорой.
Мой слушатель смотрел в сторону, пытаясь делать вид, что история ему безразлична, но напряжённая поза говорила об обратном, поэтому я с энтузиазмом продолжила.
-- Взрослые очень боялись потерять и этого наследника, поэтому от себя никуда не отпускали и строго следили, чем он занят, с кем общается, как учится. Контролировалось всё, от мелодии в будильнике до цвета ночной пижамы. Иногда до маразмов доходило, когда они собирались все вместе и всерьёз обсуждали к кому он может пойти на день рожденье, а кто недостоин получить подарок из рук самого Лёнчика, поскольку ведёт себя слишком вольно и может своим тлетворным влиянием навредить тонкой душевной организации подростка. Поначалу Лёнчик сопротивлялся, пытался доказать, что он не беспомощный младенец и имеет право на собственное мнение. Даже из дому убегал, но его вернули и доходчиво объяснили, что взрослые знают лучше и у него всё будет хорошо только при условии, если перестанет капризничать и будет делать только то, что ему говорят. Вскоре Лёнчик смирился. И когда наследники из других семей вечером резвились на дискотеках, терпеливо сидел около старших с томиком стихов одобренных поэтов.
Тихий сосед-ботаник с опущенными плечами и потухшим взором вспомнился так чётко, что нахлынули эмоции, испытываемые мной при редких столкновениях с ним и его семейкой. Сам Лёнчик мне напоминал таракана после дихлофоса. Вроде шевелится, но еле-еле. И вид такой же - тусклый и противный. Его родня походила на осиное гнездо. Суетятся каждый по своим делам и вроде вреда не причиняют, но только сунься к ним - загрызут.
В какой-то момент они озаботились выбором невесты для Лёнчика. Моей персоной не заинтересовались - мала была. А вот соседке Лизке не повезло. Старательная отличница была неоднократно атакована столь "заманчивым предложением". Еле отбилась.
Воспоминания подхлестнули эмоции, а те надавили на ноги - рассказывая, я принялась ходить по крыше из стороны в сторону, иногда помогая себе руками.
-- Был бы у Лёнчика яркий талант или характер твёрже, могло бы окончиться не столь печально. А так... Хотя он и окончил институт со средними оценками, и даже устроился на работу в какой-то офис, всё чем он овладел в совершенстве - беспрекословное изображение деятельности. Из-за низкой эффективности, Лёнчика уволили. Он нашёл другую работу - похуже, но и там на долго не задержался. Потом другую. Так и жил. А взрослые начали стареть и умирать кто от чего. Оставшись один, он неожиданно для всех женился. Дамочка оказалась ушлой, оттяпала у него большую часть наследства и смылась, а он с горя пить начал. Сейчас наверно совсем спился и может даже умер, давненько это было.
-- Ушлая дамочка оттяпала наследство? Это как - оттяпала? -- заинтригованный Эргонс глядел а упор, а я поняла, что увлеклась. Как теперь объяснить?
-- У нас же женщин шуккой не напаивают и в ньям не превращают, они активные и...
-- Вроде тебя, это я понял, -- кивнул Эргонс и сосредоточил на мне всё внимание.
Я принялась объяснять другие слова и пояснять особенности моего Мира и заодно тех, в каких удалось побывать, хотя разница не велика: чуть другие очертания материков, незначительные изменения в истории развития стран, небольшие особенности речи. Сильно отличались только географические названия и фамилии различных лидеров.
В какой-то момент мои объяснения стали излишне эмоциональны, правая нога споткнулась о неровности покрытия, а левая не смогла сохранить равновесие, и я полетела с крыши вперёд спиной. Чувство свободного падения переросло в панику, а попытки зацепиться хоть за что-нибудь остались безуспешны.
Уже не в первый раз я оказалась на волосок от гибели, но вместо проносящейся перед глазами прошлой жизни, в голове вспыхивал длинный список всевозможных дел и возможностей, которые я профукала, да лица всех тех, кого я подведу своей смертью. Особенно Перемени жалко - бросаю её в такой ответственный момент, и позвать не успею.
Вместо удара об землю я почувствовала, как меня дёрнуло вверх, и я плашмя упала на крышу. Но ударилась не сильно, пострадали только правый локоть, подбородок и коленки. Осознав это, я приоткрыла зажмуренные от страха глаза и, тряхнув головой. Огляделась. Посреди крыши лежал Эргонс, а на нём сверху я. Мечта потискать блондина сбылась, но как-то не так.
-- Эээ... Прости, я тебя не слишком придавила? -- пискнула я. Он не ответил, только ошарашенно разглядывал меня, как будто видел впервые, -- спасибо, что спас, а я напугалась и забыла, что можно магией оттолкнуться. Так глупо получилось. Ой... чё я несу... В стрессовых состояниях со мной всегда так. Мелю, что первое в голову придёт. А ты молодец, не растерялся, раз и магией меня к себе притянул.
-- Я? Магией? -- отмер Эргонс, -- я не мог, у меня уровень...
-- Да знаю уже. Трудное детство, жрецы с каменюкой, Бро сбежала, старики не ценят, -- кряхтя, я сползла с сомневающегося в своих способностях мага и потёрла ушибленные места, -- ты как? Точно целый?
-- Вроде да, -- он сел и потряс головой, как будто вытряхивая непрошенные мысли, -- но я не мог тебя магией притянуть, для этого уровень должен быть больше. Значительно больше!