"На работу пришёл устраиваться?" - широко улыбнулась тётенька: "Я бы тебе кофе налила, но кончился, падла, надо идти, а когда? Ладно, короче, слушай сюда: всем начинающим платим сотку, плюс ежемесячная премия 30%, если не накосячишь. Давай трудовую, всё, иди трудись".
"Так а что делать то надо?" - спросил оторопевший Вовчик.
"Разберёшься, вали давай, некогда мне. Иди на второй этаж, там увидишь".
Вован спустился на этаж ниже, пошёл вперёд по коридору и вдруг обнаружил знакомую фигуру, опознав её сразу, даже со спины. Она стояла перед открытой дверью, из-за которой доносился гомон и шум. Вовчик подошёл ближе и дёрнул фигуру за рукав: "Олег, ты то здесь как?"
"А, Вован, здорова! Как как, заебался баранку крутить, вставать в шесть, нахуй это нужно, жить-то когда? Здесь зарплата поменьше, да и похуй, всё не заработаешь, я с матушкой посоветовался, она за".
Олег в прошлой жизни был его лучшим другом, главредом одного из автомобильных изданий, а ещё пьяницей и дебоширом, что их в конечном итоге и сблизило. У Олега было лишь одно слабое место - бабы, которых он ласково называл "тёлочками", хотя по мнению Вовчика, в большинстве случаев оные не тянули даже на коров, но как объяснить это другану, уже залившему глаз и готовящемуся к коитусу. У него была куча детей и ряд бывших жён, которым наш донжуан исправно платил алименты. Его интимные истории не радовали разнообразием: секс, женитьба, ребёнок, расставание. Причём инициаторами разрыва всегда были женщины, ну да, муж оказался несколько веселее, чем положено приличиями, а что, сразу это было непонятно?
После того, как издательский дом, где работал Олег закрыли, он некоторое время помаялся, а потом купил себе микроавтобус и занялся грузоперевозками, положив длинный хуй на свой журфаковский диплом из МГУ.
"Смотри чо творится" - воскликнул Олег: "Что это за работа такая, а может так выглядит обеденный перерыв?"
Вован заглянул в комнату, которая была похожа на старый спортзал: дощатый пол, крашеный и перекрашенный многократно, отчего краска ещё стандартной совковой расцветки - коричнево-бордовой, местами сошла слоями, и из под неё выглядывало старое дерево, отполированное многочисленными подошвами. Несколько проходов шло до дальней стены, а остальное пространство оказалось заставлено совершенно разноплановыми кроватями и раскладушками: сталинский ампир, представленный пафосной деревянной кроватью, украшенный резьбой, но слегка облезлый из-за долгой службы, соседствовал с весёленькой раскладушкой из Икеи, чуть дальше стояла железная кровать с панцирной сеткой, на которой лежал несвежий матрас с расплывшейся печатью в углу В/Ч 71298. На матрасе громко храпел явно пьяный прапорщик, а рядом с кроватью валялись, иногда перекатываясь, пустые водочные бутылки и пластиковые сиськи из-под пива.
Оставшиеся кровати и раскладушки почти все были заняты, народ на них сидел, лежал, болтал, курил, а некоторые, ничуть не таясь, распивали спиртные напитки.
"Нихуя себе" - заметил Олег: "Отличная работёнка, где мы раньше были?"
"Эй, пацаны" - раздался голос: "Новенькие? Идите сюда".
Вовчик оглянулся и обнаружил двоих жилистых мужиков, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Сдвинув кровати и поставив между ними тумбочку, они выпивали и тихо общались между собой. На тумбочке стояла начатая бутылка "Московской" и закуска, аутентичности которой позавидовал бы сам Венедикт Ерофеев. Несколько плавленых сырков "Волна", бородинский хлеб и открытая банка кильки в томатном соусе. Причём банка с килькой, судя по всему, была тоже настоящей - никакого прозрачного розового химического желе внутри, а самый что нинаесть томатный соус, цветом напоминающий ржавчину, всё как в старые добрые времена.
"Присаживайтесь" - сказал один. Друганы сели на кровати.
"Ну хули вылупились? Стаканы и вилки в тумбочке".
Вован открыл тумбочку и достал два не особо чистых гранёных стакана и две алюминиевые вилки.
Жилистый быстро набухал всем по полстакана и достал следующий пузырь из-под кровати.
"Ну, будем знакомы" - сказал их новый приятель и поднял стакан: "Меня зовут Михаил".
"А меня - Гавриил" - сообщил второй.
"Владимир, Олег" - представились друзья. И все немедленно выпили.
"Ну что, пацаны, видать нет вам места на том празднике жизни, который всё строили, строили и наконец построили, иначе хули вы здесь забыли?" - сказал Михаил и взглянул на друганов пугающе синими глазами, в которых не было ни малейших намёков на опьянение.
"Хорош тебе, Миша, не напрягай ребят раньше времени, я сам всё объясню и нехуя филонить, вишь - стаканы пустые, наливай давай" - прорезался Гавриил.