Она просидела у двери в отделение интенсивной терапии почти до утра. Родители безуспешно пытались уговорить ее ехать домой. Но она упрямо сидела и при каждом появлении врача или медсестры подхватывалась с места и с надеждой заглядывала в глаза.
Ближе к утру уставший врач все же обратил на нее внимание, и проходя мимо, неприветливо обратился к ней:
— Если Вы к Березину, то зря сидите, идите домой. К нему даже родителей не пускают, сидят в машине, ожидают. – Он еще раз скептически окинул ее щуплую фигуру и тяжелой походкой направился по коридору.
Катя в задумчивости смотрела, как уходит врач, но даже не пошевелилась. Свинцовая усталость навалилась на нее и не давала возможности сделать хоть какое-то движение.
Через некоторое время она поднялась и зачем-то пошла к кабинету, в который зашел врач. Не решаясь постучаться, она прислонилась к стене рядом. За дверью слышался приглушенный разговор мужчины и женщины, вероятно врача и медсестры.
– Ох, и нелегкая жизнь у этих бизнесменов. Деньги есть, а здоровья нет. Взять хотя бы этого Березина. Только три недели назад его с трудом откачали. Тогда тоже мое дежурство было. Суббота, почти вечер, думал передохну немного перед воскресеньем, чтоб у тещи на дне рождения не заснуть прямо за столом, как обычно. Жена все время пилит за это. И тут скорая привозит этого кадра без сознания. Говорят, выпал из машины, люди увидели, вызвали скорую. Хорошо, хоть почувствовал, что теряет сознание и открыл дверь. А то могло бы быть поздно. Тогда было прединфарктное. Так нет, ему после выписки дома не сиделось – приключения искал на свою задницу. Доискался до инфаркта. Родителей жалко, да еще какая-то пигалица в коридоре всю ночь просидела. Может дочь, хотя почему тогда не с его родителями? Небось из-за нее весь этот сыр-бор. Я всегда говорил – все наши инфаркты от женщин. Да, Маргарита?
Послышался уставший смешок и женское фыркание. Кто-то подошел к двери. Катя отпрянула от стены и заторопилась по коридору в сторону лифта.
Она даже не представляла, как будет добираться домой. Весь вечер и ночь лил дождь. Не прекращался он и сейчас. Она стояла перед стеклянными дверьми больницы, боясь выйти в тонком летнем платьице под мощные струи дождя.
Вдруг входная дверь открылась и на пороге появился отец Кости. Он пару минут смотрел на девушку и не решался с ней заговорить. Потом произнес:
— Извините, я не знаю, как Вас зовут, но я видел, что Вы просидели у реанимации всю ночь. Я предполагаю, что Вы здесь из-за моего сына, собственно, как и мы с супругой. — Он устало оперся на перевернутый зонт, с которого стекала вода, и продолжил:
— Я не знаю, что Вас связывает с Костей, но я просто обязан отвезти Вас домой. Такой дождь, не отказывайтесь, Вы же вся дрожите. Садитесь скорее в машину. Нам сказали, что самое страшное уже позади и до завтрашнего, вернее, уже сегодняшнего, обеда нас к нему все равно не пустят.
Вдвоем они вышли на улицу. Катя обнимала себя руками. Все ее тело сотрясалось от мелкой противной дрожи. Мужчина открыл заднюю дверцу машины и помог Кате сесть. Она сжалась в комок. Ей совсем сейчас не хотелось объясняться с родителями Кости, что она тут делает. Ну может, это и к лучшему.
В машине сидела мать Кости — маленькая, аккуратненькая, крашеная брюнетка, с красивыми благородными чертами лица. Ее голос сразу успокоил Катю.
— Меня зовут Клавдия Евгеньевна, я мама Константина. А Вы, так понимаю, его сотрудница? Наверное, Вы его секретарь? Врядли Вы входите в круг его близких знакомых, Вы совсем не похожи на тех расфуфыренных девиц, которых нам с отцом иногда приходилось лицезреть рядом с ним. Да и молоды сильно.
— Меня зовут Катерина. Я знакомая Кости. Так получилось, мы недолго были знакомы.
— Хм, ну если Вы виновница тех перемен, которые произошли с ним за последнее время, то я только рада такому знакомству.
— Клава, не смущай девушку, ей и так не по себе. Кстати, меня зовут Иван Митрофанович, я Костин отец. Хотел спросить, Вы не знаете, что привело его к такому финалу, два раза оказаться в больнице за месяц. Притом, что он всегда был здоров, как бык. 36 лет еще нет, а уже инфаркт. Ну да ладно, Катя, не волнуйтесь. Лучше скажите, куда Вас отвезти. Ваши родители, наверное, все глаза проглядели, выглядывая Вас.