— Почему Вы не можете ему все объяснить?
— Потому что мы так воспитаны. Мой сын примет любое мое решение как правильное. Даже если это не так. Я хотел бы рассказать тебе свои причины. Если, конечно, тебе это интересно.
— Мне интересно.
Наполнив два бокала хорошим виски, один из которых он предложил юноше, Малфой вновь разместился напротив Гарри и задумался. Через мгновение он улыбнулся, по всей видимости, пришедшему в голову воспоминанию, и глаза его сузились и засветились.
— В детстве отец пригласил в мэнор одного румынского мага. Он мало того, что определил мое наследие, но и согласился обучить сдерживать магию, сделав ее полезной и не убийственной для меня. В скором времени отец заболел драконьей оспой. Ему ничего не помогало. Он лежал в больнице св. Мунго, а я так ни разу к нему и не пришел.
— Сколько Вам было?
— Десять.
— Всего десять лет. Вы боялись. Это нормально.
— Не всего, Гарри, а уже десять. В таком возрасте в чистокровных семьях ребенок должен быть готов к ответственности.
— Вы слишком к себе несправедливы.
— Рад, что хоть Вы меня оправдываете. Самое страшное, что отец меня ждал. Ждал до самого последнего. А я не пришел, потому что чувствовал глубокое отвращение к его болезни и к его жалкому виду, в котором он пребывал. А еще этот взгляд матери… Она смотрела на всех с такой надеждой. Ждала чуда. Но когда узнала, что это проклятье, а не болезнь, было слишком поздно. И знаешь, что? У моей матери словно оборвалась жизнь в тот самый миг. Ее взгляд потух, когда сорвалось последнее слово приговора. Отец умер через три дня, так и не придя в сознание, а после него и мать. Когда я похоронил родителей, то принял решение об отказе от дара. Мне казалось, это правильно. Но сейчас я знаю, почему так поступил. Мной двигали страх и отвращение. Но больше — боязнь ответственности. А когда Нарцисса стала умирать, я понял, что это Магия так наказывает меня. Если бы я не смалодушничал, то спас бы ее сам.
— Так получается, я, коснувшись ее, снял проклятье. И это что, всегда теперь будет так?
— Думаю, что да. Вот поэтому тебе и надо научиться контролировать наследие. У меня, кстати, остались координаты того румынского мага.
— Я еще не решил, хочу ли его принимать. Мне хватит проблем с хлопотами рода. А тут еще и это.
— Но таких как ты, почти не осталось. Знаешь, скольких ты мог бы спасти?
— А может, я не хочу никого спасать? Я устал быть героем для всех. Я надеялся, что после победы стану обычным. И у меня будет нормальная жизнь.
— У тебя никогда не будет нормальной жизни. Каждый год бестактные журналисты будут поднимать истории, связанные с тобой, и смаковать пикантные подробности твоей личной жизни. Твоя жизнь станет похожа на газету «Ежедневный пророк» с красочными колдографиями и открытыми сценами для всеобщего обозрения.
— Когда вы так говорите, мне становится тошно. Зачем же мне еще прибавлять себе лишнюю славу? Если я эту не знаю куда деть?
— Между твоей сегодняшней славой героя мальчика-который-победил и славой мага, который в силах спасти не одну загубленную душу, есть разница.
— Какая?
— Общество переменно в своих взглядах. Сейчас ты прочно стоишь на пьедестале почета, и все рукоплещут. Но стоит тебе оступиться, как тебя тут же заклеймят позором. А если тебе уйти в тень и помогать тем, кто действительно нуждается… Твоя победа над Темным Лордом для большинства абстрактна. А тут каждый, кого ты спасешь, готов будет отдать свою жизнь за тебя. Даже если все газеты мира будут писать, что ты и есть новый Волдеморт, эти маги пойдут за тобой. А главное, только ты будешь решать, кого спасать, а кого — нет. Ты перестанешь быть марионеткой в руках магического общества. Это власть. А власть никогда не бывает лишней.
Гарри ничего не ответил Люциусу. Нужно было все хорошо обдумать. Допив виски, юноша стал собираться.
— Я не знаю, когда в следующий раз встречусь с Вами, поэтому, пожалуйста, передайте мои извинения Нарциссе и поблагодарите за подарок.
— Гарри, я бы тоже хотел поблагодарить тебя. Все, что я говорил, не пустые слова. Если ты будешь нуждаться в помощи, ты всегда сможешь рассчитывать на поддержку нашей семьи. А еще я хочу дать тебе вот это.
— Что это? — Поттер с интересом рассматривал изысканную брошь в виде небольшого дракона.
— Это порт-ключ в мэнор. В случае опасности ты всегда можешь воспользоваться им. В любое время суток.
— Спасибо. Это многое для меня значит.
— Я надеюсь, что смогу рассчитывать на твое дружеское отношение к нашей семье.
— Не обещаю, что ко всей, но к большей части — точно, — широко улыбнулся Гарри.
***
Поттер спешил в Хогвартс не только из-за назначенного ритуала в банке, он с нетерпением ждал сообщения от Северуса. Первым делом, как только он оказался в спальне, Поттер извлек из сундука книгу в надежде на письмо. Но страницы оказались нетронутыми знакомым и дорогим почерком. Юноша хотел было написать короткое послание, но потом передумал, давая еще время Северусу. Ничего. Завтра он пройдет ритуал, а после — обязательно найдет способ убедить несносного Сева простить его.
Глава пятнадцатая - Гарри
В банке было немноголюдно. После шумной улицы приятная тишина успокаивала. Гоблин жестом пригласил Поттера присесть. Парень снял плащ с капюшоном, скрывающим его лицо, и заметно расслабился. В последнее время репортеры проявляли излишне навязчивое внимание к его персоне. Собираясь с мыслями, он принялся внимательно разглядывать свои стиснутые на коленях руки.
— Чем могу помочь, мистер Поттер? Ритуальный зал для принятия рода готов. Должно быть, Вы хотите что-то уточнить? — поверенный делами семьи, он спросил Поттера об этом с той гоблинской манерой, с которой обращались только к важным клиентам банка.
— У меня необычная просьба. В вашем банке мистер Северус Снейп открыл для меня ячейку. И содержимое я должен забрать именно сегодня.
— Что ж, — поднялся гоблин. — Я приведу клерка, занимавшегося делами мистера Снейпа, и если это так, то он Вас проводит в хранилище или принесет содержимое сюда.
Не прошло и пяти минут, как в кабинет вошли уже два гоблина. Если до этого момента Поттер с трудом различал этих существ, то пришедшего невозможно было забыть. Он был неуклюж. Толстый, выше их обыкновенного роста, широкий, с огромными зелеными руками.
— Насколько я понимаю, Вы и есть тот Гарри, которому предназначено содержимое ячейки покойного мистера Снейпа, — прохрипел он басистым голосом.
— Да, — вздрогнул юноша от, казалось бы, очевидного факта. Переписываясь с Северусом, он стал забывать о том.
— Должен Вам сообщить, мы уже не надеялись Вас увидеть. Такой срок, сами понимаете. А еще наследников у мистера Снейпа не оказалось, а расходы по хранению так и не оплачены…
Гарри прервал его, подняв руку, затем повернулся к своему поверенному и спросил:
— Уверен, Вы уладите проблему с оплатой?
— Не волнуйтесь, все сделаем.
— Тогда, если этот вопрос решен, Вы желаете сейчас забрать содержимое?
— А нельзя ли принести сюда? — еле слышно вздохнул юноша. Идти в холодные подземелья не хотелось.
— Сейчас все принесут, — уверенно произнес гоблин.
Приходилось постоянно себя одергивать и проявлять внимание. Но Гарри все никак не мог взять себя в руки. Принятие рода, проблемы с наследством, непонятное молчание Севы — все это давило на него тяжелым грузом, готовым вот-вот взорваться неконтролируемым стихийным выбросом.