Мой маршрут: сначала Крым и Сочи, потом, когда в России станет холодно, поеду за границу. Мне хочется только в Париж, а теплые края не улыбаются мне вовсе. Этой поездки я боюсь, как ссылки.
Получил из Москвы от Вл. Немировича-Данченко письмо. У него кипит дело. Было уже чуть ли не сто репетиций, и актерам читаются лекции3.
Если мы решим издавать томиками, то надо будет повидаться до отъезда и поговорить и кстати царапнуть в конторе денег.
Где теперь Л. П. Коломнин? Если он в Петербурге, то будьте добры, скажите ему, чтобы он поскорее прислал мне обещанные фотографии.
Будьте здоровы и благополучны, желаю всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Телеграфируйте мне о чем-нибудь. Я люблю получать телеграммы.
Письма, т. 5, с. 211--213 (частично); ПССП, т. XVII, с. 297--299; Акад., т. 7, No 2382.
1 Суворин согласился с предложением Чехова, но издание не осуществилось. См. переписку с Ал. Чеховым, с. 118.
2 В Мелихове.
3 В Художественном театре репетировалась "Чайка".
А. С. СУВОРИН -- ЧЕХОВУ
16 января 1899 г. Петербург
Вопрос права собственности только на изданные сочинения1. Не правда ли. Я не понимаю, зачем Вам торопиться с правом собственности, которое будет еще расти. Во всяком случае на первый вопрос отвечайте. Понедельник переговорю с Колесовым. Семь раз отмерьте сначала. Разве Ваше здоровье плохо. От Вас давно нет писем.
Суворин.
Литературное наследство, т. 87. "Из истории русской литературы и общественной мысли. 1800--1890 гг.". М., "Наука", 1977, с. 261.
1 Суворин отвечает на телеграмму Чехова, отправленную в тот же день: "Маркс предлагает право собственности 50 000. Прошу 75 000. Телеграфируйте Ваше мнение. Что делать?"
А. С. СУВОРИН -- ЧЕХОВУ
18 января 1899 г. Петербург
Сидел три часа Петром Алексеевичем1. Маркс дает 75 000. Толстой говорит, что за одно приложение к "Ниве" Ваших вещей можно дать 50 000. "Нива" этого не избегнет года через два. Надо бы знать Ваши побуждения причины продавать не только настоящее, но и будущее. Последнее особенно тяжело, это своего рода кабала. Десять листов в год Вам дадут пять тысяч, а он не дает пяти тысяч за книжку в полную собственность. Подождите продавать, напишите мне, что Вас заставило это сделать. Не знаю, какая сумма Вас может вывести из затруднения, но если Вы можете обойтись двадцатью тысячами, Вам их тотчас вышлю, это я могу и хотел бы сделать от всей души. Не решайтесь так быстро, подумайте. Всего лучшего, милый Антон Павлович.
Суворин.
"Красный архив", 1929, т. 37, с. 199--200.
1 П. А. Сергеенко, который вел, по доверенности Чехова, переговоры с А. Ф. Марксом.
А. С. СУВОРИН -- ЧЕХОВУ
21 января 1899 г. Петербург
Сейчас был Сергеенко. Маркс ужасно испугался Вашей угрозы прожить до восьмидесяти лет, когда ценность Ваших произведений так возрастает. Вот сюжет для комического рассказа1.
Суворин.
"Красный архив", 1929, т. 37, с. 200.
1 15 февраля 1899 г. в письмо Чехову П. А. Сергеенко рассказывал: "Твоя фраза в телеграмме о том, что ты даешь слово не жить, более 80-ти лет, была принята Марксом чистоганом и едва не расстроила сделку. Он вскочил из-за стола и, в волнении шагая по комнате, бормотал: "fünf und zwanzig Jahre -- Tausend fünf hundert... Dreißig Jahre -- ein Tausend..." etc. {пять и двадцать лет -- тысяча пятьсот... Тридцать лет -- тысяча" и т. д. (нем.).}
А тут еще черт подал мне как-то проговориться, что писатель при благоприятных условиях может писать 30--50 листов в год. Он начинает считать в среднем 50 листов по 2000 р. за лист (через 40 лет) и с ужасом произносит: "Не-ет, это невозможно! Я должен оградить свой интерес" (Акад., т. 8, с. 382). Пункт 3-й договора предполагал за новые сочинения Чехова увеличивать гонорар на 200 р. с листа в каждые будущие 5 лет (с 1899 по 1904 г. было обозначено по 250 р. за лист).
ЧЕХОВ -- А. С. СУВОРИНУ
27 января 1899 г. Ялта
27 янв.
Сергеенко телеграфирует, что договор уже нотариально подписан. Что-то еще насчет неустойки, но я не понял из телеграммы. Авось все сойдет благополучно. Я получаю 75 000 в три срока; будущие произведения, предварительно напечатанные, пойдут за 250 лист, с надбавкой по 200 р. через каждые 5 лет. Доход с пьес принадлежит мне, потом моим наследникам. Последний пункт я отвоевал, приступом взял.