Поскольку между нами и султаном ‘Ала ад-Дином, государем Хинда, проложен путь дружбы и расположения и неоднократно туда и обратно [ездят] гонцы и ильчи, [так вот] на основании этого в настоящее время мы посылаем в ту сторону вышеупомянутого [Махмуда Саваджи]. [Пусть] этот сын не жалеет для него положенного содержания, благосклонности и милости и сделает так, чтобы довольный, со спокойной душой он направился бы в страну Хинд и с радостными надеждами и веселым сердцем занялся торговлей, привел в порядок [расположенные] там [наши] имения, собрал идрары, которые пожаловали нам великие султаны и благородные государи, и возвратился бы. Надлежит, чтобы маликам Киджа и Мекрана с радостью написали бы [следующий] указ:
Вышеупомянутый [Махмуд Саваджи] является нашим наибом. Он известен всевозможным искусством, [отмечен] знаками рвения и имеет в прошлом [заслуги] взаимной искренности и постоянного присутствия. [Он] подобен солнцу в разгаре полудня и [пользуется] известностью, [и это] не нуждается в описании и изложении. По-нашему, ясно, известно, определено и воспринято, что поскольку в просторах нашей страны он умело и решительно занимается устройством дел и [своими] приказами и распорядительностью приводит в порядок дела людей, то и далекие и близкие завязали на талии души пояс повиновения [ему] и до скончания лет и месяцев, следы его способности упорядочивать дела и укреплять границы |стр. 261| будут запечатлены и записаны на страницах времен и эпох. Став поэтому [предметом] нашего благоволения и благосклонности, он день ото дня все больше пользуется [нашим] вниманием.
Обязанность [состоит] в том, чтобы дать ему ‘улуфе{468} и улаг, дабы он, [едучи] перегон за перегоном, достиг границы Синда. Поступайте так, чтобы до ушей наших дошла его благодарность.
Далее.
Да будет известно, что с того дня, как мы [пребываем] на посту везира и вершине везирата, мы занимаемся всеобщими приказами и запретами, разрешением и воспрещением, настоянием и расторжением, распространением и овладением, возвышением и унижением, прославлением святых и покорением врагов, защитой [тех, кто] искренне предан, и порицанием упорства. Цель и намерения наши таковы, чтобы [с помощью] всевозможного покровительства и [оказания] всякого рода милости и благосклонности сделать счастливыми старинных слуг [наших]. В настоящее время мы хотим вновь особо [отличить] его, [Махмуда Саваджи, путем] увеличения благосклонности и даров. Из доходов Кермана мы определили суммы, [которые] в виде пожертвования и благодеяния пойдут по обычаю [в виде] идрара, дабы и для его детей и для их потомков они были назначенным даром и закрепленным пожертвованием. Определено и установлено, чтобы каждый год, начиная с будущего семьсот восьмого года{469} [1308— 1309 г.], он владел следующим из доходов вилайета упомянутого города:
Зерно, пополам (?) — 200 джарибов,
Наличными — 10 тысяч динаров.
(Пусть он] тратит это на свои расходы и [во имя] своей выгоды. Мутасаррифы этого вилайета пусть ежегодно целиком и без задержки передают все это количество его вакилам и [пусть] не требуют нового указа |стр. 262| и берата, а довольствуются расписками его вакилей. И пусть считают этот идрар постоянным даром и вечным идраром его детей и детей его детей до тех пор, пока не наследует Аллах землю и тех, кто на ней, а он — лучший из наследников. А всякий, кто что-нибудь в этом пожертвовании и даре изменит или переменит, [пусть помнит, что] «кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех, которые изменяют это. Поистине, Аллах — слышащий, знающий!»[407].
Пусть все поступают согласно этому, пусть верят и не уклоняются от этого распоряжения. Мир вам!
№ 44
ПИСЬМО ОТНОСИТЕЛЬНО ПОХОДА СЧАСТЛИВОГО ГОСУДАРЯ [ГАЗАН-ХАНА]{470} В СТОРОНУ ШАМА, НАПИСАННОЕ СЫНУ ПИР-СУЛТАНУ В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ГРУЗИИ, ПОРУЧАЮЩЕЕ ВЫШЕУПОМЯНУТОМУ ПОДДАННЫХ ТОЙ СТРАНЫ
Дорогой и возлюбленный сын Пир-Султан — да продлится жизнь его! — пусть знает, что поход царственных стремян, [поход] ильханского двора и его султанского величия направлен в сторону Шама и Мисра. А группа монгольских эмиров — Менгу-бука, Хукаджи, Кутлуг-шах, Джихаик, |стр. 263| Китбука, Ирмиши, Км.рмиши{471}, Туган, Туки-нойон и Б.к.р.е-нойон со ста двадцатью тысячами воинов, [вооруженных] мечами из закаленной стали и проливающими кровь копьями, направилась в Грузию, чтобы наказать непокорных, расправиться с отрядами бунтовщиков, которые засели на вершинах гор и на склонах холмов Сансуна, Абхазии и Трапезунда, и на всех них надеть пояс повиновения и преданности{472}. Переправившись через Евфрат у Малатьи, они сделают пищей меча и смерти всех приверженцев Шама, которые устроили пастбища в вилайете Ларанде, а над теми презренными, которые ушли с пути дружбы и союза, протянут руку завоевания и господства. Серпом несчастья и косою гибели они уничтожат посев их упований, который достиг предела совершенства на ниве успеха, и зажгут огонь притеснения и насилия в разных концах и краях их страны. Все принадлежащие этой группе местности и выгоны, которые |стр. 264| напоминают [райские] «сады, по которым текут реки»[408], они [повергнут] в бездну ничтожества и сожгут огнем печали. Они доведут до их души слова упрека: «и усечен был последний из тех людей, которые были неправедны. И хвала Аллаху, Господу миров!»[409]. От шума барабана они заставят оглохнуть уши Кайвана[410], живущего в углу небесного чертога, а стоны труб людей отваги и мужей уничтожения, [когда] «раздастся звук трубы»[411], явят для этой группы ужасы дня Страшного суда. На земле прольется столько крови, что чистый прах при всем своем изобилии станет нечистым, а воды Евфрата, несмотря на прозрачность, замутятся от потоков крови злодеев. Они примкнут на служение к государю в городе Халеб.
411
Фраза эта встречается в Коране неоднократно. См., например, XVIII, 99; XXXVI, 51 (пер. Г.С. Саблукова)