Благодаря науке бразды моей души освобождены из плена головокружения от власти, а в келье существования глаза моей проницательности насурмлены сурьмой различения бога [во всем окружающем]. Стихи:
Главным образом господин маулана Садр ал-Миллат ва-д-Дин Мухаммад Турке{255} — да сделает Аллах его тень над нами вечной! — [представляющий собой] великое море и высокую гору [познания, являющийся] наследником ученых и преемником людей образованных, ключом клада истин, толкователем тончайших намеков, Ка’бой знающих [суфизм], киблой ищущих знаний, началом всевозможного превосходства, творцом различных видов красноречия, местом восхода звезд познания, рудником драгоценных камней веры, полюсом неба существования, солнцем небес щедрости, соловьем цветника совершенства, розовым кустом сада разума, |стр. 138| он — тугра{256} указа: «Ученые, как и пророки сынов Исра’ила, суть мои поклонники».
Он посвятил имени этого немощного и слабого и послал ему книгу Хикмат ар-Рашидийа{257}, которая [представляет собой] хранилище перлов изящного стиля и сокровищ драгоценного красноречия и [которая] наполнена тысячью разумных и тонких мыслей, а в каждом намеке [ее] тысяча влюбленных сердец. Этот ничтожный, крайне возрадовавшись, сказал: слава и хвала творцу — да возвеличится дело его! — за то, что он даровал этому ничтожному столь высокое достоинство и [столь] недосягаемое положение, что такие превосходные ученые и знающие улемы{258} украшают именем этого немощного такое благородное сочинение, которое является поводом увековечения имени и причиной достижения желаемого в обоих мирах. [Ведь приславший это тот] (стихи).
Теперь упомянутому автору, который воистину является господином и абсолютной опорой всех живущих в мире, быстро посланы красивые товары, изящные дары, драгоценные одежды (сшитые и несшитые), пять иноходцев, два [подобных] поступью Дулдулу{259} мула, два кошелька серебра и две тысячи мискалей золота. Крайне смущенный [незначительностью подарка], прошу прощения этими стихами (стихи):
№ 26{260}
ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ КАК ОТВЕТ ЗНАТИ КАИСАРИЙИ РУМСКОЙ
Великие господа и благородные улемы города Кайсарийи{261} — да увековечит Аллах их заслуги! — пусть знают, что этот слабый [и] немощный тверд в расположении к этим господам, которые суть украшение одежды гордости и венец вершины достоинства, |стр. 140| и хочет, чтобы монеты мысли, которые достигают изложения и описания [путем] чеканки на монетном дворе лучезарного сердца, и все рассыпанные по листам бумаги перлы и кораллы ([а] «они точно яхонт и жемчуг[318], которые с трудом извлечены из раковины мысли и из ларца с неподражаемыми [сокровищами] памяти, оставались хранимы и сберегаемы в казне и сокровищнице, [к которым, согласно сказанному]: «прикасаются к нему только очищенные»[319], — [нет доступа для всех] и были бы скрыты от глаз людей пустых и испорченных, потому что скорее подвергаются разрушению и исчезновению всякая основа, которая не покоится на уме, и всякое основание, которое не воздвигнуто на осмотрительности и осторожности. Если, не [соблюдая] постепенности и не думая, подниматься по ступеням совершенства и славы, без сомнения, в конце [придется] стать наперсником раскаяния и собеседником печали. Когда же обширна площадь желаний и красноречив язык намерений, не следует быть удрученным неудавшимся делом и изнуренным телом, так как в конце [концов] с [помощью] счастия единодушия и доброго участия [со стороны] этого искреннего друга основы счастия этих господ во всем одержат верх: «Ведь, поистине, с тягостью легкость, — поистине, с тягостью легкость!»[320].|л. 56а| Стихи: