Если же рука насилия не уберется таким образом в рукав самосохранения и без нашего указа, не имея отпечатка нашей ал-тамги, будут посягать на сбор с подданных и слабых той стороны неустановленных налогов и тайарат-и диваны — так приступите к их отстранению, удержанию, искоренению и подчинению, чтобы это [одновременно] стало и причиной исправления других. |стр. 171| Теперь же мы пока пошлем в Шираз [нашего] дорогого и почитаемого сына, благороднейшего Ибрахима — да продлится жизнь его! — чтобы, став мерилом правосудности, он справедливо занялся делами людей. Вникнув в дела мутасаррифов и битикчи, [пусть] он потребует [с них] счета прежних лет. С ра’ийатов же [надлежит] собрать подати сообразно с установленными нами законами и доставить в государеву казну. Сделайте так, чтобы слабые и немощные жили в достатке. Со всякого же, кто что-либо захватил насильно, [взятое надлежит] отобрать и взыскать. Вышеупомянутому следует не предпринимать ничего без его одобрения, и всё, что имеет значение, представить ему до последней мелочи и тонкости. Все поступайте так, как он сочтет за благо.
Если же каким-нибудь образом будет нарушена [даже] самая малость из того, что мы приказали, мы доложим о состоянии дел того края его величеству, и за этим последует наш указ, чтобы [эмира Тахтаха Инджу] закованным доставили в Главную Орду.
Поскольку ни у одного из существующих [земных] творений, как из [числа] родных, [так] и неродных, чужих и близких, ближних и дальних, из простого народа и из благородных, нет возможности изменить наш приказ и нет возможности [его] переделать, больше не настаиваем. Мир вам!
№ 31
|стр. 172| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО МАУЛАНЫ МУХАММАДА РУМИ [И] ПРЕПОДАВАНИЯ В МЕДРЕСЕ АРЗИНДЖАНА{307}
Да ведают хакимы, наибы, кази, сейиды, улемы, имамы, шейхи и простой народ Арзинджана — да сохранит его Аллах от превратностей судьбы! — что воспитание богословов, которые суть хранители божественного закона главы пророков [Мухаммада], относится [к числу] обязательных дел благочестия и является правилом справедливости, а покровительство делам людей искусства и науки, которые представляют собой россыпь драгоценных камней учености, — есть причина спасения.
В настоящее время маулана Шамс ад-Дин Мухаммад из Коньи уже давно в уединении воздержания и подвижничества углубился в молитвы и посты, он посвятил годы драгоценной жизни изучению различных богословских наук, поклонению творцу, служению его творениям и провел [их, следуя] руководству и наставлению людей добронравных и благочестивых. Люди, ищущие знаний, которые прибывают из [разных] сторон, наслаждаются накрытым столом пользы и бесподобными жемчужинами ожерелья его знаний. Величие его заслуг известно людям, воспринято жителями мира и не нуждается ни в описании, ни в излишних подробностях.
Поэтому мы поручили ему и вверили его благочестию и благонадежности преподавание в медресе Арзинджана, которую мы создали и построили на собственные средства. Мы назначили его мутавалли этого места, чтобы сообразно с совершенством его способностей он взялся за благоустройство и земледелие на [отданных] в пожизненный дар и завещанных в вакф [землях медресе]. Пусть он занимается [также] преподаванием законоведения, хадисов, комментария к Корану, основ правоведения, теологии и различных светских наук.
Вам[341] надлежит почитать его как наставника и мутавалли этого места. И пусть передадут в руки доверенных лиц мауланы завещанное этой [медресе] в вакф, чтобы доходы с него, согласно условиям завещателя, он расходовал бы [в соответствии] с пользой и интересами этого места.
Не допускайте упущения в почете и уважении, в почитании и в [оказании] почестей вышеупомянутому маулане |стр. 173| и не будьте небрежны в помощи ему и [в том, чтобы] сделать его счастливым.
Всем тем, кто учится и живет в медресе, также надлежит не преступать того, что он сочтет за благо, дабы стать достойными увеличения [его] благосклонности.
Мы определили, чтобы сын Джалал — да не оставит Аллах его своей заботой в течение всей его жизни! — ежегодно давал почтенному маулави в качестве идрара мула с седлом, 2 тысячи динаров арзинджанских акче, сто иракских харваров зерна и одну пару одежды, [подбитую] беличьим мехом, с верхом из суф-и мурабба’{308}. Каждому же из двадцати учеников, которые живут в этой медресе, и каждому из тех, кто получает содержание, пусть он каждый год (помимо назначенного нами для медресе) дает в виде идрара халат из суфа{309}, мерлушковую шкурку, два харвара зерна и сто динаров акче.