Знаешь, вчера узнал я… как все странно. Был друг-доктор. На днях они с Ириной64 — переезжают, будут совсем близко, по соседству. Был очень удручен — раскалывается его семья. Жена — Марго65 — останется с… любовью. Ирина с мужем и он — наконец, новую жизнь начнут. Утешал его… — любит еще свою Марго, чу-дак… Я ему сказал — новую найдите. Он приятный, нежный, — доктор бедных, русский-православный… ну, Гааз, помнишь? Женщины его не избегали, он избегал. 58 лет, приятный, неглупый, только «шалый». Христианин упрямый. В Ирине есть от него, немного. Не раскрылась, обошел ее Гранильщик? Женщина, как самоцветный камень, всегда нуждается в гранении. Мужчина, только, может ее раскрыть, умело, тонко… — ну, понятно, мало таких гранильщиков… не с прописной. Их, вернее, почти и нет. Ведь «сильною постелью» — не раскроешь, — оголить… ну, можно. Раскрыть «другое», как у Марго. Инструмент простой, приятный, ну… животный, игра дешевая, грошевая. Нужна она, когда другое, главное при ней. Тогда — десерт, не без приятности. Даже и — питанье для большой _и_г_р_ы. Я… очень ценю _э_т_о. М. б. — в мигах — высоко ценю, до обмиранья, до страданья. Отсюда — _п_е_с_н_и. Так вот, почему-то я не удержался… говорили об Ирине. «Что ей может дать _т_а_к_о_й?» Доктор согласился. «Она старается его по-днять… наполнить содержанием». Откуда? И вот тут я не сдержался. Она мне нравилась давно, я тебе писал. На вопрос доктора — видел ли я что-нибудь в его Ирине, я сказал: «Мог бы _н_а_й_т_и. В каждой девушке, не вовсе глупой, милой… _е_с_т_ь_ для мужчины _н_е_ч_т_о… и в Ирине — есть». Он принял радостно мои слова. «Да, вы бы могли найти…» Я ответил — «поздно, и уже давно поздно». Он: «Вы ей послали из Швейцарии когда-то, года три… конфеты… и лепешечки „миньон“. Как она сияла! Она для Вас тогда все в подвале перерыла, чтобы найти что-то вам нужное… заметки или книгу». И — обнял меня, порывисто, и слезы увидал в его глазах. Это мое «поздно» невольно как-то вырвалось. Он понял. И я… понял. Верно, поздно. Да и разница-то уж очень… — ей 27–28. Ну, попробует, раскроет мужа, до… пустоты. Да, грустно. Не раскроет, а снизится еще она… — с холмика до кочки. Горы не для нее, в таких условиях. И уже кончились ее «пейзажи» окрестностей Парижа. Без «огня» — нельзя, даже пейзажика, не будет _п_е_т_ь. Об «огне» хотелось бы — в «Путях»… Ах, Оля… жду… дождусь? Вот, жду сейчас племянницу жены покойной…
66 писал тебе. Надеюсь найти нить в хлопотах — поехать. Всюду буду искать… я это интуитивно всегда.