Ей еще повезло, что я не подошла и не оттащила ее за волосы от моего мужчины.
Затем она сжала челюсти, пытаясь вернуть его внимание к себе, и поднялась на носочки, чтобы поцеловать его в губы, и я уже действительно задумывалась о том, что воплотить свои мысли в реальность. Даже сделала шаг навстречу к ним.
Гидеон резко повернул голову, как только она почти достигла своей цели, взял ее за руки и резко от себя оттолкнул.
Обуздав собственный характер, я раздраженно выдохнула и предоставила ему разбираться с ситуацией. Не могу сказать, что не чувствовала ревности: конечно я ревновала — Коринн могла публично с ним появляться, а я нет. Но я больше не чувствовала внутреннего страха, всегда присутствующего во мне, ужасной неуверенности, говорившей, что я теряю мужчину, которого любила больше, чем кого-либо.
Было странно не чувствовать той паники. Но в голове все еще оставался голосок, предостерегавший меня быть спокойной, говоривший, что лучше быть испуганной, бдительной, чем страдать. На этот раз, я смогла проигнорировать это. После всего, через что мы с Гидеоном прошли, и того, что он сделал для меня… труднее было не поверить моему мужчине, чем поверить.
Несмотря на все, мы были сильнее, чем когда-либо.
Я заскочила в лифт и поднялась обратно в офис, мои мысли вернулись к родителям. Я предпочла рассматривать, как хороший знак, что ни мать, ни Стэтон не позвонили, чтобы выразить недовольство по поводу отца. Я скрестила пальцы и надеялась, что когда я приду домой, мы сможем оставить Натана в прошлом. Я была к этому готова. Помимо этого, я была готова двигаться дальше на следующую ступень моей жизни, чтобы там ни было.
Лифт добрался до 19 этажа, и двери открылись, впустив жужжащий звук электроинструментов и ритмичный стук молотков. Непосредственно перед лифтом свисало пластиковое покрытие. Понятия не имела, что Кроссфайр на ремонте; я всматривалась в людей напротив меня, пытаясь хоть кого-нибудь разглядеть.
— Кто-нибудь выходит? — спросил парень, стоявший ближе всего к двери, выглядывая из-за плеча.
Я выпрямилась и покачала головой, хотя и не думала, что он обращался именно ко мне. Больше никто не двинулся. Мы ждали, пока закроются двери и ремонтный шум.
Но они все не закрывались.
Когда парень начал нажимать кнопки лифта, чтобы хоть как-то двинуться, я поняла, что происходит.
Гидеон.
Улыбаясь самой себе, я сказала:
— Прошу прощения.
Все находившиеся в лифте отодвинулись и выпустили меня, еще один парень вышел за мной. Двери закрылись позади нас, и лифт продолжил движение.
— Какого черта? — произнес парень, хмурясь, когда оглядел 3 остальных лифта. Он был немногим выше меня, на нем были классические брюки, рубашка с коротким рукавом и галстук.
Звук, оповещающий о прибытии другого лифта, был заглушен звуками ремонта. Когда двери этого лифта открылись, Гидеон вышел, выглядя учтивым, энергичным и раздраженным.
Я хотела кинуться к нему, так горячо он смотрелся. Плюс ко всему, я готова признать, что он завел меня на все 100, когда проецировал весь потенциал альфа-самца на меня.
«Я заставлю мир остановиться ради тебя» Иногда чувствовалось, что он это сделал.
Ворча что-то себе под нос, парень в рубашке с короткими рукавами зашел в освободившийся лифт и оставил нас.
Руки Гидеона опустились на его бедро, пиджак демонстрировал идеальный крой костюма-тройки. Все части его костюма были черными с нежным блеском, и, безусловно, были очень дорогими. Рубашка тоже была черной, а запонки сделаны из золота и оникса.
Также он был одет в первый день нашей встречи. В тот раз я хотела взобраться на его прекрасное тело и заниматься с ним сексом до потери сознания.
Спустя столько недель ничего не изменилось.
— Ева, — начал он своим сексуальным голосом, от которого подгибались пальцы на ногах. — Это не то, что ты подумала. Коринн пришла, потому что я не отвечаю на ее звон…
Я закрыла ему рот рукой и посмотрела на его подарок, прекрасные часы на запястье.
— У меня всего полчаса. Я бы лучше переспала с тобой, нежели разговаривала о твоих бывших, если ты не против, конечно.
Он стоял тихо и неподвижно долгую минуту, уставившись на меня и пытаясь понять мое настроение. Он сощурил глаза, взгляд потемнел. Кровь вернулась к скулам Гидеона, и частое дыхание раскрыло губы. Его мощь менялась на глазах по мере того, как закипала его кровь, а член все твердел, его сексуальность пробуждалась, словно пантера, растягивающая после ленивой дремоты.