— Водим за нос, — он ответил, утыкаясь в мою шею.
Мы снова втянулись в поток машин, разъехавшись в разных направлениях.
— Нас преследуют?
— Проявляем осторожность, — его зубы мягко вонзились в мою шею, заставляя соски затвердеть. Поддерживая мою спину одной рукой, он задел край моей груди подушечкой своего пальца. — Эти выходные наши.
Гидеон захватил мой рот в сочном, глубоком поцелуе, в то время как мы заехали в ещё один гараж. Мы припарковались, и дверь распахнулась. Я пыталась выяснить, что происходит, когда Гидеон двинулся в сторону и выскользнул из Бентли, крепко держа меня в своих руках, только для того, чтобы немедленно сесть на заднее сидение другой машины.
Мы были на дороге меньше чем через минуту, впереди на проезжую часть выезжал Бентли, двигаясь в совершенно другую сторону.
— Это безумство, — сказала я. — Я думала, мы покидаем страну.
— Так и есть. Доверься мне.
— Я доверяю.
Его глаза ласково смотрели на меня.
— Я знаю, что ты доверяешь.
У нас больше не было остановок по пути в аэропорт. Мы заехали на взлетную полосу после беглого осмотра охраны, и я прошла впереди Гидеона по короткому трапу в один из его частных самолётов. Салон был роскошным, с приуменьшенной элегантностью; справа располагался диван, слева — стол со стульями. В качестве стюарда выступал красивый молодой человек в чёрных слаксах и жилете с вышитым логотипом «Кросс Индастриз» и его именем, Эрик.
— Добрый вечер, мистер Кросс, мисс Трэмелл, — Эрик поприветствовал нас улыбкой. — Вы бы хотели чего-нибудь выпить, пока мы готовимся к взлёту?
— Мне клюкву и Кингсмен, — сказала я.
— То же самое, — повторил Гидеон, скидывая пиджак, и подавая его Эрику, который также ждал, пока Гидеон снимет жилетку и галстук.
Я смотрела оценивающе, смакуя эту сладость для повышения настроения:
— Мне уже нравится эта поездка.
— Ангел, — он покачал головой, его глаза посмеивались.
Джентльмен в тёмно-синем костюме зашёл в самолёт. Он тепло поприветствовал Гидеон, пожал мне руку, когда представился, и попросил наши паспорта. Он ушёл также быстро, как и пришёл, дверь кабины была закрыта. Гидеон и я были пристёгнуты ремнями за столом с нашими напитками, когда самолёт вырулил на взлётную полосу.
— Ты собираешься сказать мне, куда мы направляемся? — спросила я, поднимая свой напиток, приглашая чокнуться.
Он звякнул своим стаканом по моему.
— Не хочешь, чтобы это было сюрпризом?
— Зависит от того, как долго мы будем добираться. Я могу сойти с ума от любопытства ещё до нашего приземления.
— Я полагаю, что ты будешь слишком занята для мыслей об этом, — его губы изогнулись. — Это способ транспортировки, в конце концов.
— Ох, — я взглянула назад и увидела небольшой коридорчик дверей в хвосте самолёта. Одна должна была вести в туалет, вторая в кабинет, а третья в спальню. Предвкушение пробежалось по моим венам. — Как много времени мы можем убить?
— Часы, — промурлыкал он.
Я согнула пальцы на ногах.
— Ох, ас. Сколько вещей я могу сделать с тобой.
Он покрутил головой:
— Ты забываешь: это мои выходные, чтобы иметь тебя любым желаемым мною способом. Уговор был таким.
— Во время нашего путешествия? Это не кажется честным.
— Ты и раньше так говорила.
— Это и тогда было правдой.
Его улыбка стала шире, и он отпил из стакана.
— Как только капитан позволит встать со своих мест, хочу, чтобы ты направилась в спальню и разделась. Потом легла на кровать и ждала меня.
Я вскинула одну бровь.
— Ты тащишься от идеи, что я буду валяться раздетая на постели, ожидая, пока ты трахнешь меня?
— Так и есть. Мне нравится быть объектом твоих фантазий.
Я сделала ещё один глоток, наслаждаясь тем, как легкая и мягкая водка опускалась вниз по желудку, а затем нагревалась в нём. Самолёт выровнялся, и капитан сделал краткое объявление, позволяя нам перемещаться по салону.
Гидеон выстрелил в мою сторону взглядом, говорящим: «Ну? Поторопись».
Сузив глаза в его сторону, я встала и забрала свой напиток с собой. Я не торопилась, провоцируя его. И возбуждая себя. Я любила быть причиной его хорошего настроения. Настолько, насколько я любила сводить его с ума, я не могла отрицать, что его контроль был главным посылом к возбуждению. Я знала, каким абсолютным этот контроль может быть, что именно это давало мне возможность полностью доверять Гидеону. Не думаю, что есть что-то, что я не позволю ему сделать со мной.