— Мне придется поступить на обязательную службу, когда мне исполнится двадцать, как того требует Доминион… Но как бы мне ни было неприятно просить его об этом, у моего отца достаточно влияния, чтобы получить для меня место здесь, на Терре, в его штате. Я с радостью соглашусь на эту работу, чтобы оставаться рядом с тобой.
— Это так романтично, что ты готов подвергнуться пыткам бюрократической должности только ради меня.
Волкер рассмеялся.
— Для тебя все, что угодно. И, полагаю, я просто упущу из виду, что ты так и не ответила на мой вопрос.
Киара выгнула бровь.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сказала чего ты ни за что на свете не собираешься делать.
— И ты не сказал мне, что ты хочешь делать, не так ли? Это скорее то, что ты считаешь нужным сделать, — она прижалась ближе и выпустила камень балус, протянув руку вперед, как будто хотела погладить его по щеке. Ее голографическая рука коснулась лишь пустого воздуха. — Пока ты есть в моей жизни, мне все равно, что я делаю. Означает ли это оставаться в Лондоне, путешествовать по миру или отправиться в миры за пределами звезд.
Грудь сжалась, он поднял руку и переплел свои пальцы с ее, но соприкосновение не дало ни малейшего ощущения. Голографическое прикосновение было еще более пустым, чем прикосновение призрака, и годилось лишь для того, чтобы вызвать воспоминания о том, что могла бы чувствовать их кожа при встрече. Волкеру безумно захотелось, чтобы в этот момент он мог перенестись сквозь голограмму и оказаться с ней в том далеком городе, в одной комнате, просто чтобы он мог чувствовать ее запах и малейшее прикосновение.
Боль в паху усилилась от неудовлетворенного желания, и он знал, что его кхал пылал на коже, когда он хрипло ответил:
— Я хочу того же.
Улыбаясь, Киара положила руку на постель перед планшетом и тихо промурлыкала.
— Моя звезда. Я люблю, когда ты сияешь.
Сердце Волкера заколотилось, словно подчеркивая его следующие слова.
— Ради тебя я всегда буду это делать.
ЧЕТЫРЕ
Лондон, столица Объединенной Терранской Федерации, Терра
2082 терранский год
Киара посмотрела в зеркало и разгладила руками перед своего платья — своего очень взрослого платья. Оно было не пышным, как платья, которые она носила в юности, а изысканным, как те, что часто надевала ее мать, — длинным и тонким, облегающим ее тело сверху, со свободной юбкой, заканчивающейся чуть ниже колен. Квадратный вырез подчеркивал ее ключицы и красивое ожерелье, которое Волкер подарил ей на день рождения два года назад. Киара никогда его не снимала.
Она повернулась, чтобы посмотреть на свой профиль. Хотя за последние несколько лет она выросла на несколько дюймов и немного утратила детскую пухлость, у нее все еще не было полной, зрелой фигуры, которой обладала ее мать.
Киара прикрыла свои маленькие груди руками и нахмурилась.
Скоро.
Скоро Киара станет женщиной, способной делать все, что ей заблагорассудится. Но сейчас она была юной леди, которой предстояло еще повзрослеть — юной леди, которой через пару дней исполнится четырнадцать.
Дрожа от возбуждения, она широко улыбнулась и повернулась лицом к зеркалу.
Что видит Волкер, когда смотрит на меня? Видит ли он все еще маленькую девочку, которой я была, или молодую женщину, которой я становлюсь?
Ее сердце бешено колотилось при мысли о нем. Ее лучший друг, ее первая влюбленность — ее единственная влюбленность. Он должен был принадлежать ей. Она просто знала это.
Нет, он мой.
Волкер сильно изменился за те годы, что они знали друг друга; он стал выше, его плечи шире, черты лица заострились, а волосы отрасли длиннее. Он был, безусловно, самым красивым парнем, которого она знала, — возможно, самым красивым во всей галактике. Всякий раз, когда она видела его, ее живот трепетал, и она чувствовала головокружение, чувствовала, что принадлежит ему, чувствовала, что все правильно.
Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она повернулась, когда дверь открылась.
— Киара, — позвала ее мать, проскальзывая в комнату, — они здесь. Ты готова?
В глазах ее матери было что-то тяжелое, что-то печальное в выражении ее лица.
Нахмурившись, Киара подошла ближе.
— Что-то не так, мам?
Джада прочистила горло и выдавила улыбку.
— Просто спускайся. Я уверена, что все будет хорошо. Волкер очень хочет тебя видеть.
Упоминание о Волкере отвлекло Киару от странного настроения ее матери.