После девятнадцати лет разлуки женщина, в которой он признал свою пару, была рядом, всего в нескольких дверях по коридору. Теперь их разделяло несколько метров, а не бесчисленные световые годы, но почему-то расстояние казалось таким же огромным.
Он опустил руку, разжимая пальцы, чтобы поймать камень балус в ладонь, прежде чем сжать кулак.
Расстояние никогда не должно было останавливать его раньше, и он не позволит ему остановить себя сейчас. Все, что ему нужно было сделать, это убедить Киару поговорить с ним — одновременно разбираясь с последствиями захвата корабля и поддерживая нормальную работу космической станции размером с город.
Как ни странно, это первое задание казалось самым сложным, но также сулило самую большую награду.
Взяв себя в руки, он положил ожерелье в карман и вернулся к своим обязанностям, проведя остаток дня — и часть ночи, которую ему всегда было трудно оценить из-за отсутствия циклов день-ночь на космических станциях — в своем офисе, разбираясь с отчетами, инспекциями и логистикой запуска поиска пиратов, напавших на «Старлайт». Все пираты на корабле Киары сражались насмерть, но Волкер знал, что они были всего лишь небольшой частью группы, совершившей захват.
Все это время офицеры и солдаты приходили и уходили, доставляя информацию и получая приказы. Из-за обширности области поиска они вряд ли смогли бы найти Врикхана, даже зная, что он в конечном итоге отправится на Кальдориус, но Волкер не позволил бы этому остановить поиски. Третин и его пиратский флот были бедствием на окраинах Доминиона в течение многих лет.
Пока Волкер был занят другими делами, лейтенант Белтери вмешалась, чтобы помочь в обычных делах «Януса Шесть», действуя компетентно и эффективно, несмотря на то, что несколько раз была явно взволнована. Волкер был благодарен за ее работу и профессионализм.
Но он каждую свободную минуту думал о Киаре. Когда просматривал записи показаний, которые его старшие офицеры взяли у ее команды, он дольше всех слушал ее, часто перематывая запись назад, потому что погрузился в раздумья, глядя ей в глаза, и пропустил ее ответ. Она выглядела… печальной.
И в этом была вина Волкера.
За время его недолгого командования на станции ловили контрабандистов, а его корабли не раз вступали в стычки с пиратскими судами в космосе — но ничего похожего на события на «Старлайте» еще не случалось.
Все это должно было занимать его мысли — военные и административные вопросы: Центральное командование потребует отчетов, нужно будет оформить запрос на дополнительных солдат и корабли в секторе, уладить бюрократические проволочки по поводу ремонта гражданского судна силами военных, организовать поисковые группы… Но он не думал ни о чем из этого.
В голове была только Киара.
Он держал ожерелье между указательным и большим пальцами и смотрел в темный потолок, проводя подушечкой большого пальца по металлу с замысловатым рисунком, удерживающему на месте светящийся синий камень.
Если бы что-то пошло по-другому, — если бы корабль не был зарегистрирован на имя Киары, или борианский пират повел себя немного более естественно — «Старлайт» бы улетел, а его экипаж был продан в рабство на Кальдориусе. Оттуда их отправили бы на любой из огромного количество миров, где рабы, особенно экзотические, такие как терраны, были легальны.
Даже в Артосе, Бесконечном Городе — вершине технологий и цивилизации в известной вселенной — были проблемы с рабами. Рабство там было незаконным, но власти часто упускали это из виду из-за сложности борьбы с проблемой, возникшей на бесчисленных мирах за пределами юрисдикции Консорциума.
Мысль о том, что Киару постигла бы такая участь, заставила сердце Волкера содрогнуться, а желудок сжаться, даже когда это разожгло огонь гнева в его груди — огонь, который, в конечном счете, ни к чему бы не привел. Он всего лишь один человек. Всей его страсти и ярости никогда бы не хватило, чтобы найти ее, если бы ее похитили. Он потратил бы остаток жизни на поиски.
Нет, это было неверно. Если бы ее похитили, он бы никогда об этом не узнал. Это только усугубило все «что, если»: если бы корабль не был отмечен, если бы он не увидел ее имя в декларации, он бы никогда не пошел в стыковочный отсек. Он никогда бы не пробился в грузовой отсек, чтобы спасти ее от пиратов. Он никогда бы не узнал, что ее корабль проходил через его станцию.
Он никогда бы не узнал, что ей грозит какая-либо опасность.
Тихое поскребывание в дверь отвлекло Волкера от мыслей. Нахмурив брови, он поднял голову с подушки и посмотрел в сторону двери, которая превратилась в прямоугольное пятно тьмы среди теней.