Теперь следовало подвергнуть обработке кожу первого мертвеца. Её было довольно много, и Шарль решил не ставить на ней опыты, а воспользоваться проверенной методикой отца, то есть обычным ямным дублением. Засыпав в дубильную яму корьё — сначала старое, откидное[47] примерно на четыре дюйма, а затем свежее, измельчённое, ещё на два дюйма, Шарль поместил туда слой кожи бахтармой[48] вниз, затем прослоил корой, затем слова уложил слой кож, и снова коры — и так до момента, пока кожи не закончились. Воды Шарль налил на два дюйма выше последнего слоя корья — и оставил чан в покое. Толстую коровью шкуру таким образом могли дубить до двадцати дней, но в данном случае Шарль был уверен, что хватит и пяти-семи.
Подготовив опытные образцы, Шарль приступил к главному — попытке неумело, хоть как-нибудь, но всё же изготовить полноценный переплёт. Молодой человек даже не думал тщательно выбирать книгу для подобных целей. Основной своей задачей он видел именно процесс, а не результат. Последний придёт с опытом. Поэтому в качестве экспериментального образца он взял первую попавшуюся книгу из обширной библиотеки отца. Впрочем, сказать «первую попавшуюся» в данном случае было бы некорректно, так как львиная доля книг, безусловно, имела переплёты. Но встречались и книги, лишённые внешней оболочки — те, которые отец отложил «на потом», или те, которые он вовсе собирался выбросить, не переплетая, да всё как-то жалко было. В частности, Шарль нашёл средней ценности сборник политических памфлетов времён первого министерства Мазарини. Именно эта жалкая книжонка стала первой вехой на пути становления великого мастера антроподермического искусства.
Кожи, снятой с груди и живота безымянного мертвеца, хватило бы как минимум на три книги. Но Шарль не знал, как изменяются свойства человеческой кожи после всех процедур. Внимательно изучив подсушенное гольё, он пришёл к выводу, что более всего человеческая кожа напоминает по своей структуре свиную (по крайней мере, значительно больше, нежели телячью или козлиную шкуру). Со свиной кожей молодой де Грези работал значительно реже, чем с телячьей, по очень простой причине: заказчики нередко подчёркивали, что не хотят видеть ту или иную книгу, облачённую в столь низкий материал. Де Грези умалчивал, что они не сумеют даже отличить одну кожу от другой. Деньги не пахнут, рассуждал он, что закажут — то и сделаю. Впрочем, основным преимуществом свиной кожи перед выростком[49] или опойком были технико-эстетические свойства: после дубления она становилась практически белой и была наиболее удобной для раскраски.
Для обработки свиной кожи обыкновенно применялись квасцы. Запас оных у Шарля, как уже упоминалось, был, и потому процесс закладки кожи на дубление занял не так и много времени. Вырезать соответствующий участок для переплёта предстояло уже после окончания процесса.
Сделав заготовку, Шарль некоторое время думал о том, стоит ли всё-таки сохранить изувеченную плетью кожу со спины мертвеца. Но в итоге он также уложил её дубиться в раствор — на всякий случай.
Шарль уже перестал чувствовать себя усталым после работы с человеческим материалом. Он понимал, что его прежняя усталость была чувством скорее психологическим, нежели физическим, и теперь, попривыкнув, он стал воспринимать работу с кожей гораздо более спокойно.
Пожалуй, следующие несколько дней стоит описать вкратце, так как события, их занимавшие, были не столь значительны, сколь последовавшие за ними. Во-первых, за эти дни Шарль забрал очередного мертвеца — на этот раз женщину, судя по всему, шлюху. Кожа у неё была белая и гладкая, не считая неприятных складок под ягодицами, но Шарль мог себе позволить использовать не весь доставшийся ему материал. Во-вторых, он выполнил достаточно высокооплачиваемый заказ для одного дворянина, пожелавшего остаться неизвестным, — алтабасовый[50] переплёт молитвенника, составленного индивидуально для заказчика. Работа с тканью всегда казалась Шарлю, как, впрочем, и его отцу, слишком простой, чересчур примитивной, недостойной настоящего переплётчика. Но заказчики любили аксамитовые[51] или атласные переплёты, в особенности на книгах, предназначенных для женских глаз. Иногда с некоторым трудом их можно было переубедить, что сафьян, как компромисс между тканью и кожей, будет смотреться значительно лучше. Но такие вещи позволял себе старик Жан. Шарль с клиентами не спорил.
К концу одного из дней он почувствовал, что свиная кожа готова. Одновременно он вынул из дубильных составов квадраты, вырезанные из случайно доставшегося ему куска кожи; лишь первый участок, подвергнувшийся жировому дублению, ещё «не созрел». Шарль обмыл дублёную кожу; он решил ничего не додубливать, поскольку стоило проверить результат на текущей стадии. Ещё сутки понадобились на иссушение кожи. Все участки, как ни странно, смотрелись неплохо и обладали достойными механическими качествами. Правда, совершенно разными — но того и добивался юный переплётчик.
50
Алтабас — разновидность парчи, плотная шёлковая ткань с орнаментом или фоном из золотой или серебряной волочёной нити.
51
Аксамит — плотная ворсистая ткань из шёлка и золотой или серебряной нити, напоминающая бархат.