– Я этого не обещала, Фрэнк.
– Ну, и к чему вся эта горячка? – спросил Хэнк.
– Я хочу знать, что вы сказали Тайлеру. Билл поднял бровь.
– Ты имеешь в виду, в последние дни?
– Мне кажется, вопрос в том, что он тебе сказал, – присовокупил Томас. Она покачала головой.
– Про вас ничего.
– Я слышал, он устроил вчера целое представление, – заметил Фрэнк. – Тебе что, не понравилось?
– Я же человек, Фрэнк, мне понравилось, но... было такое впечатление, будто я не женщина. Он ни разу даже не прикоснулся ко мне. – Она поняла, что ее глаза, должно быть, мечут молнии, потому что Билл ухмыльнулся.
– Значит, ты злишься из-за того, что он не прикасался к тебе, и думаешь, что это мы виноваты.
– Тайлер всегда прикасается ко мне!
– Хочешь объяснить это, сестричка? – потребовал Хэнк.
– Нет, я хочу, чтобы вы сказали мне, не угрожали ли вы ему каким-то образом. Хочу знать, что вы рассказали ему обо мне, что такого выдумали еще. Он вел себя так, будто... – Она задумалась.
– Будто что? – переспросил Томас.
– Он обращался со мной как с королевой.
– И это, надо полагать, ужасно, – усмехнулся Фрэнк.
– Это хорошо, – призналась она. – И, говоря по правде, он всегда относился ко мне с уважением, но вчера чего-то не хватало. Он будто давал урок. Вы что-нибудь об этом знаете?
Все четверо братьев стояли озадаченные. Она смотрела на них с ожиданием и надеждой.
– Думаю, ничего не изменится, если я скажу, что люблю его.
Хэнк выругался. Томас ударил кулаком о стену.
– Но он меня не любит. Он никогда не поощрял меня, – поспешила она добавить. – . Й я не хочу, чтобы он узнал об этом, но подумала, может, вы догадались и рассказали ему. Он бы не захотел причинить мне боль. Что вы ему сказали? Томас переступил с ноги на ногу.
– Лайла, – сказал он обеспокоенным тоном, – мы не разговаривали с ним в последнее время, но...
– Что «но»?
– Он приходил к Елене, – продолжил Фрэнк. – Он считает, что местные парни относятся к тебе не так, как ты того заслуживаешь. Наверное, он решил лично продемонстрировать, как следует обращаться с такой женщиной, как ты.
Глаза ее наполнились слезами от этих слов. Она не понимала почему. Как глупо чувствовать себя такой несчастной из-за того, что мужчина хотел сделать для нее что-то хорошее. В конце концов, они с Тайлером с самого его приезда пытались повлиять на мужчин города. Но это совсем другое. Он сделал это один, не посоветовавшись с ней. Он знал, что мужчины начнут приглашать ее на свидания, и решил, что они ее недостойны и что ему одному известно, какой человек ей нужен.
Кроме того, это превратило их последний вечер в представление, и не для кого-нибудь, а для нее. Она думала, что он относится к ней как к женщине из плоти и крови, но он обращался с ней как с хрупкой фарфоровой статуэткой, как с идолом, которому все должны поклоняться. Такой она не хотела бы быть ни для кого, тем более для Тайлера. Ведь она любит его. И ей хочется быть для него живой и настоящей.
Конечно, он никогда не полюбит ее, но... черт возьми, мужчина отказался от развлечений на несколько недель, чтобы она могла больше получить от жизни. Он приносил ей жертву, но сам не позволил ей ничего отдать.
Это несправедливо по отношению к нему. Разве он не заслуживает большего, чем получил от жизни в последнее время? Разве он не отказался от женщин, которые готовы были предложить ему себя? Разве не мог бы он приятно проводить время с красавицами по своему вкусу, если бы не помогал ей?
Разумеется, мог бы. И если Тайлер решил, что для нее лучше, и постарайся сделать все, чтобы она это получила, то почему ода не может сделать то же для него?
Лайла решительно вздернула подбородок и расправила плечи.
– Спасибо за откровенный разговор, – сказала она братьям.
– Мне не нравится твой настрой, Лайла, – заметил Фрэнк.
– Это твоя проблема, только не стой у меня на пути, Фрэнк.
– Что ты собираешься делать? – спросил Билл.
– Собираюсь встретиться с ним и исправить несправедливость. Собираюсь кое-что изменить.
– Что изменить? – насторожился Фрэнк. Она смерила его холодным взглядом.
– Увидите. У меня есть план.
По дороге домой она пыталась размышлять хладнокровно.
Тайлер – мастер устраивать зрелища, думала она, вспомнив, сколько трудов он вложил в их последний совместный вечер. Она должна сделать что-то не хуже. Когда он уедет отсюда, они будут квиты. Она надеялась, он уедет счастливее, чем был вчера вечером.
– Думаю, надо выбрать что-то красное... и облегающее, – говорила она себе. – Может кожаное, черное... и короткое.
Когда наступило утро, она позвонила Елене, у которой имелось несколько фривольных, экзотических вещиц, именно то, что было ей нужно.
Иногда требуется кувалда, чтобы ошеломить мужчину. Тогда он, может быть, будет способен что-то понять.
Было девять часов утра, когда зазвонил телефон. Тайлер был еще в постели. Он не спал, невеселые мысли одолевали его. На протяжении всей ночи он почти не сомкнул глаз. Он не мог думать ни о чем, кроме того, что скоро покинет Лайлу. Он должен уехать до того, как она выберет своего мужчину. Немыслимо остаться и смотреть, как она дарит свою улыбку другому. А если он увидит, как Фил, или Даррел, или Айвери целуют эти губы...
– О, дьявол! – тихо выругался Тайлер.
Телефон продолжал звонить. Он не хотел снимать трубку, но сегодня его брат собирался приехать в город посмотреть, как идут дела. Может быть, это он.
Он поднял трубку.
– Тайлер? – послышался голос Лайлы на другом конце провода, низкий, чуть хрипловатый и невозможно нежный.
Тайлер нервно провел рукой по волосам.
– Что-то случилось? – сказал он. Она никогда раньше не звонила ему.
Несколько секунд в трубке не раздавалось ни звука.
– Ничего особенного, – наконец ответила она. – Но мне надо с тобой встретиться. Буду ждать тебя возле магазина.
– Ангел... – начал он, но Лайла повесила трубку. — Черт, – буркнул он, хватая брюки. Возможно, Эддисон пристает к ней. Если она вынуждена ждать возле магазина, а не внутри, значит, какой-то негодяй преследует ее. Ее магазин – это ее спасительная гавань.
Ему пришло в голову, что через несколько дней он будет уже не в состоянии помочь Лайле, но сейчас он не может об этом думать. Ему бы только поскорей добраться до нее.
Взвизгивая шинами на поворотах, он несся по городу. На его счастье, было еще рано и на улицах мало людей, но когда он свернул на Мэйн, то обнаружил, что ошибался.
Посередине квартала маячила довольно внушительная группа людей, прямо перед магазином Лайлы.
Тайлер припарковался, выскочил из машины и с колотящимся сердцем понесся к магазину.
– Лайла! – крикнул он.
Толпа расступилась.
– Я здесь, Тайлер.
Голос принадлежал ей, мягкий и сексуальный, глаза, большие и голубые, тоже были ее. Но вот все остальное было... не его Лайлой.
Тайлер с шумом втянул воздух при виде облегающего красного топа без бретелей, который едва прикрывал грудь и обнажал кремовую кожу живота. Его взгляд опустился к коротенькой черной кожаной юбке. Босоножки из тоненькой красной кожаной полосочки, на тонюсеньких шпильках делали ее выше на добрых четыре дюйма.
– Ты хотела мне о чем-то сказать? – спросил он, пробираясь между людьми и одновременно снимая с себя пиджак.
– Что ты делаешь? – удивилась она.
– Мне показалось, ты замерзла, милая, – прошептал он ей на ухо, набрасывая пиджак на плечи девушки, чтобы прикрыть ее полуобнаженную грудь.
Она тряхнула головой.
– Я не замерзла, Тайлер.
Она говорила значительно громче его. Несколько человек усмехнулись.
Тайлер метнул убийственный взгляд на Джо Роллинза. Тот пожал плечами и ухмыльнулся.
Тайлер посмотрел в глаза Лайлы, на губы с ярко-красной помадой. Губы выглядели соблазнительно влажными, словно она только что облизала их.