Лейф встал в конец, позади полноватого, кучерявого редгарда, и принялся ждать. Но темнокожему мужчине оказалось скучно просто так стоять, и он обернулся, заводя беседу:
– О, приветствую! Ты первый раз на приёме у Эленвен, верно? – голос у него был добродушный, развесёлый и даже развязный.
– Верно. А ты, стало быть, уже давно здесь бываешь? – ответил ему Лейф. Раз собеседник первым перешёл на «ты», значит и ему нет нужды использовать множественную форму.
– Истинно так! – улыбнулся редгард. – Я, понимаешь ли, ни одного подобного мероприятия не пропускаю! Ну и шрамы у тебя, парень! Ты никак на войне побывал.
– Ты прав, мне немало довелось побывать в битвах. Настолько, что в семье считают, будто я должен остепениться и зажить жизнью обычного аристократа. Вот я и решил выбраться сюда, поглядеть, – отвечал Довакин, поддерживая свою легенду.
– И это категорически правильное решение! – просиял темнокожий собеседник. – После таких подвигов не грех выпить и отдохнуть, это самое то! Кстати, где же мои манеры. Я Разелан, торговец по профессии. Со всей серьёзностью могу гарантировать, что тебе здесь понравиться!
– А я – Олаф Горный Ястреб. Приятно познакомиться, Разелан, – улыбнулся Лейф.
Соврал он в данном случае только по поводу имени и рода. Разелан и вправду оказался приятен натуре Драконорождённого. Простодушный и совершенно лишённый яда; не таких людей ожидаешь встретить, приходя в логово к талморцам.
– И мне очень приятно, дружище Олаф! Мы с тобой отлично повеселимся, обещаю! – заговорщически подмигнул редгард.
Лейф уже понимал, что перед ним заядлый выпивоха и кутила, который ходит на подобные приёмы с простой и нехитрой целью. Довакин был уверен, что в обычные таверны он также наведывается без особых зазрений и в удовольствие.
Очередь тем временем продвинулась, и Разелан прошёл внутрь. Стражники спросили у него приглашение с наигранной вежливостью и пропустили почти сразу. Они уже давно знали редгарда и понимали, что какой-либо опасности этот тип не представляет. Но Лейфа они видели впервые и осматривали его с особым тщанием. Попросили вывернуть все карманы и расстегнуть кафтан, прощупали рукава и сапоги на предмет кинжалов. В конце концов, охранники сдались и пропустили, пожелав приятного вечера.
Миновав небольшую прихожую, Лейф вышел в короткий и широкий коридор, ведущий в главную залу. В конце этого коридора, в сопровождении ещё двух стражников, стояла величавая, статная альтмерка средних лет. Она только окончила разговор с Разеланом, когда Довакин подошёл. Прежде чем редгард прошёл в залу, Лейф успел заметить его заметно погрустневшее выражение лица.
«Надо же, – подумал Драконорождённый. – Что эта змея ему нашипела?»
Эльфийка повернулась к нему и оглядела изучающим взглядом светло-жёлтых глаз, полных скрытого презрения. Она была явно недурна собой, но Лейф «знавал эльфских девок покрасивши» за свою жизнь. Однако, он отмечал, что в умении краситься этой женщине было равных мало. Она наверняка проводила по несколько часов в день за прихорашиванием, причём по вполне собственной воле. Одета была, как и все юстициары, в длинное, почти в пол, чёрное одеяние с золотыми вставками. Пояс был украшен золотистым орлом, символом Альдмерского Доминиона. До этого самого пояса спадали её светлые волосы, с обеих сторон, словно два ручья.
– Добро пожаловать, господин. Вижу, Вы впервые на нашем славном приёме, – заговорила альтмерка с той же наигранной вежливостью.
Лейф понимал, что это никто иная, как первый эмиссар Эленвен собственной персоной. Малборн предупреждал его, что она имеет обыкновение лично встречать гостей на входе.
– Добрый вечер, – слегка поклонился Довакин. – Так и есть, госпожа. А Вы – Эленвен, посол Талмора в Скайриме, полагаю?
На пару мгновений он пересёкся с ней взглядами. Норды сами по себе были выше ростом большинства других рас, а Лейф считался высоким даже для норда. Он обычно смотрел на женщин сверху вниз, но в случае с Эленвен, их глаза находились на одном уровне.
– Вы уже знаете меня, – констатировала эльфийка, особо не удивляясь. – У Вас передо мной приемущество, ведь я про Вас не знаю ничего.
– Позвольте представиться, госпожа Посол, – Довакин опять раскланялся перед ней в лживом почтении. – Перед вами Олаф, из рода Горных Ястребов.