– Кстати, Олаф, а как тебе Эленвен? – поинтересовался Разелан. – Хоть она и решила обделить меня вином, женщина она неплохая сама по себе. По крайней мере, для талморского юстициара…
– Ты прав, женщина и впрямь неплохая, – согласился норд, запивая кусок сыра. – Думаю, что в постели хороша.
Довакин улыбнулся своим словам, а Калиний похихикал с набитым ртом. Разелан сначала смутился, но потом, под влиянием сотрапезников, тоже улыбнулся.
– А ты знаешь толк в оценивании женщин, Олаф! – сказал имперец, переставая смеяться. – Так выпьем же за это!
Они воздели бокалы, чокнулись и прикончили залпом всё содержимое.
– Понимаю, – ответил редгард. – Но я имел в виду немного другие качества Посла, окромя внешности.
«А что про неё сказать можно?» – подумал Лейф, смакуя винное послевкусие во рту. За её вежливостью и этикетом скрывалось презрение ко всему человеческому роду, прививаемое всем талморцам с начала службы. Довакину было неизвестно, устраивает ли Эленвен эти приёмы исключительно из политических соображений, или ей действительно это по нраву. Но он предполагал второй вариант, так как было у этой женщины что-то от светской львицы. Такая могла и пересилить ненависть к людям за определённое время.
«А что, если она избирает себе фаворита каждый приём и ведёт в свою спальню? Теория, на первый взгляд, абсурдная, но имеет вероятность существования, – размышлял Довакин. – Даже если у неё и есть муж, то он наверняка не здесь. Был бы здесь, она не появилась бы на приёме без него. Отпускают ли её вообще домой и насколько часто? Ясно, что она точно имеет связи на стороне. Скорее всего, это служебные романы с коллегами-альтмерами. Но и фавориты из людей, возможно, тоже имеют место. Талморская доктрина, быть может, не запрещает исключительно плотские взаимоотношения с «низшими» расами. А Эленвен, стало быть, пользуется этой возможность в охоту. Если она и вправду та, кем кажется, то должна любить подобные встречи на одну ночь. Да, вот забава будет, если я окажусь тем самым фаворитом. Малборн не нужен будет. Окажусь у ней в постели, а там уж до нужных сведений рукой подать. Эх, если бы… Заметной симпатии не выказала, обошлась как с обычным гостем. Видать, не люб я ей. Хотя, ещё не вечер».
– Эй, Олаф, ты чего задумался? – осведомился Разелан, так и не дождавшись устного (не мысленного) ответа.
– Это он размышляет, как Эленвен соблазнять будет, – пошутил Калиний. Сам того не сознавая, имперец оказался близок к истине.
– Слишком мало с ней общался, чтобы выводы делать. Но думаю, на деле она куда менее добрая, чем кажется, – сказал Лейф по итогу.
– Ну, ясен хрен, это так, – согласился редгард, выбирая кости из куска рыбы. – Она целый Посол Талмора, с ней шутки плохи. Упечёт в посольскую темницу, если вдруг прогневаешь её, да и поминай как звали.
– За столом, среди друзей, любые шутки хороши, – весело отвечал Калиний, заливая в себя очередное вино.
А Лейф, после слов о темнице, снова сделался задумчивым. Сумасшедшая идея мелькнула у него в голове. Он уцепился за неё, как утопающий цепляется за глоток воздуха.
– А казематы в посольстве… большие? – задал он наводящий вопрос.
– Конечно большие, – сказал Разелан. – Знаешь, сколько у Талмора врагов?
А посольство в Скайриме только одно.
Лейф торжествующе заулыбался и отпил вино с видом военачальника, вдребезги разбившего вражескую армию. Сиди он на стуле со спинкой, а не на скамье, то непременно бы развалился, на манер вальяжнейшего из ярлов.
«Вот это я понимаю, план, – ликовал он в душе. – А не то, что Дельфина мне подсунула! И веселее будет, и на успех гораздо больше шансов. Даже Эленвен со своим фаворитизмом в сравнение не идёт.»
– Олаф, дружище, – обратился к нему редгард. – Ты впрямь-таки просиял. Что случилось?
– Вспомнил кое-что приятное, – кратко пояснил норд.
– Стало быть, интересная у тебя жизнь, раз ты задумываешься о ней прямо средь разговора, – отметил Калиний, держа в одной руке полу съеденный хлеб, а в другой – надкусанный сыр. – Может, немного посвятишь нас в неё?
– Это личное, – быстро буркнул Довакин, за неимением лучшего.
Лейф плохо умел врать и не любил это делать. Вот же угораздило его вписаться в авантюру! Без Дельфины он бы в жизни не сообразил пробираться на приём к талморцам и изображать невесть кого. Одно радует, надумался красивый выход из ситуации, и лгать больше не понадобиться.
Он всё же нашёлся с ответом и тут же добавил:
– Придумал, как разрешить одно дело.
Можно считать, что не солгал, а так, опустил подробности.