Он разлил жидкость поровну в три оловянные кружки, и протянул одну из них Матушке, которую тот сразу же и выпил.
В тот момент можно было представить, что его обедом могло бы стать дерево Джошуа[5], охваченное пламенем.
- Я подумал, что еще один человек нам не помешает.
- Этот? Господи, Харт. Он же еще совсем зеленый. Посмотри на него!
Он повернулся ко мне. Я встал и стал искать рубашку и брюки. Нашел их достаточно легко, аккуратно сложенными на единственном стуле в комнате, ботинки лежали под стулом. Это дело рук Харта.
- Ты же еще зеленый, да? Господи, Харт. Ты подбрасываешь мне этого тупого неопытного пацана с самого утра, и я не знаю, что и думать, правда, не знаю. Я не знаю, что у тебя на уме, черт побери! Будь я проклят, если знаю. Думаю, нам не помешает третий. Да, думаю, не помешает. Он умеет ездить верхом? Он ведь умеет ездить верхом? Ты умеешь ездить верхом, черт возьми?
- Он ездил со Скоттом в Мехико.
- С Уином Скоттом? С этим "парадным мундиром"? Вот черт, Я - Матушка Кастет, а ты, значит, Мэрион Ти Белл. Приятно познакомиться.
Он протянул руку.
Это рукопожатие я не скоро забуду.
В тот день вместо моей лошади мне дали молоденькую кобылку, и ее я тоже не забуду, потому что, хотя я ничего не знал о характере нашей затеи, она об этом знала все. Мы нашли пять лошадей, пасшихся в арройо[6], прекрасных гнедых созданий, - совсем не похожих на грубых неприятных животных, произошедших от испанской породы, а высоких и сильных, - и погнали их, охваченных каким-то первобытным страхом перед нами, орущими всадниками, через длинную широкую канаву прямо в каньон, который, как я узнал, Харт и Матушка уже не раз использовали для этих целей. Матушка работал слева, Харт - справа, а мы со Сьюзи - в центре, на самой удобной позиции, поскольку дикие лошади, естественно, захотят рвануть в ту или иную сторону.
Сьюзи выполняла всю работу, а мне оставалось только держаться в седле - что само по себе было довольно сложно: она металась влево и вправо в соответствии с движениями лошадей впереди нее, скакала с гораздо большей скоростью, чем любая другая лошадь, которой мне когда-либо приходилось пользоваться, а потом, когда мы загнали диких лошадей в ловушку, она скакала взад-вперед по устью каньона, поворачиваясь на месте, чтобы помешать трем из них вырваться на свободу, пока Харт и Матушка прижимали двух других к земле, обвязывая веревками сначала передние ноги, а потом задние, а затем возвратились, чтобы повторить то же самое с двумя из трех гнедых, пока, наконец, Матушка не поймал пятую и последнюю в одиночку.
Было удивительно наблюдать, как мужчина с такими габаритами работает с невероятной ловкостью и скоростью. От Харта этого более или менее можно было ожидать. Но Матушка был для меня откровением. Сила в нем была очевидна. А вот изящество - нет. Но он им обладал в полной мере.
В течение нескольких недель именно он, а не Харт, показал мне, как завязывать скользящий узел, как набрасывать на лошадь веревку, почему и как долго заставлять загнанную лошадь ждать еды и питья, вытирая пот с ее ребер и позвоночника и расчесывая ее, пока она не остынет. В Харте чувствовалась какая-то отстраненность. Матушка почти оправдывал свое имя.
Не могу сказать, что стал экспертом в том, что мы делали. Но с помощью Матушки я также и не выставлял себя на посмешище. Мы с Хартом по-прежнему частенько наведывались по вечерам в "Маленькую Фанни" - иногда и с Матушкой, - но, поскольку на следующее утро нужно было работать, я стал гораздо умереннее в своих привычках. Не хотелось ехать на Сьюзи с раскалывающейся головой. У меня водились деньги, и они, в общем-то, не спешили покидать мои карманы. Бывали вечера, когда я просто оставался дома в хижине и писал. Количество моих отчетов в Нью-Йорк пропорционально увеличилось.
И хотя учил меня Матушка, именно Харта я должен благодарить за то, что он изменил меня. И потому его сдержанность никогда меня не беспокоила. Я решил, что у него просто такая манера.
Все изменилось, когда мы встретили Елену.
Тогда он начал меня беспокоить.
Глава 5
- Ты - писатель, - сказала она. - Вот и запиши это. Твои записи найдут на наших телах.
Я так и сделал.