Кавалькада ехала дальше. Боярин Греже должен был прислуживать княгине, но теперь он чаще ехал рядом с коляской своей жены и с равной старательностью заботился об обеих. В Лиде, где кавалькада ненадолго остановилась, жена показала Греже замок, в котором она была заточена, рассказала, как ждала его, сколько перенесла. И он не остался перед ней в долгу и показал стены замка, разрушенные его таранами и пушками. Но теперь воспоминания о тех печальных переживаниях принесли им больше радости, больше удовольствия, чем страданий.
Уже в Лиде королева Ядвига начала заботиться о крещении литовцев. Она отправила вперед бояр, чтобы те искали в деревнях еще не окрещенных. Старосты сгоняли таких поближе к дороге, выстраивали возле чистой проточной воды и ждали королеву. Королева обходила всех и каждому собственноручно дарила белую рубашку.
Так как священников, знающих литовский, не было, проповедь перед крещением говорил король Ягайла или князь Витаутас. Они оба как умели знакомили людей с христианской верой, объясняли таинство крещения. Потом мужчин отделяли от женщин, всех сгоняли в воду, и ксендзы крестили каждую группу в отдельности. Каждой группе давалось одно общее имя, мужское или женское.
Если где-то некрещеных оказывалось немного, местные бояре или старосты, чтобы угодить государям, приказывали креститься всем подряд.
За Лидой, ближе к Вильнюсу, край становился все пустыннее и мрачнее; повсюду еще виднелись развалины, пожарища и другие следы, оставленные крестоносцами, которые недавно здесь свирепствовали и грабили. Вся область была настолько опустошена, а население так напугано, что местные бояре или старосты мало где организованно встречали кавалькаду. Все деревни и хутора по дороге были сожжены. Небольшие группы людей собирались возле пожарищ и ждали проезжающих государей, а дождавшись, опускались на колени и умоляли помочь им: дать скота, хлеба, орудий труда… Просили выкупить из неволи отцов, сыновей, братьев, угнанных крестоносцами… Чтобы заслужить милость государей, такие бедолаги крестились все, были ли они язычниками или уже христианами.
Невесел стал король Ягайла; еще глубже задумался князь Витаутас, страшная картина разоренного края удручающе подействовала на всех.
Наместник Ягайлы в Литве Ясько Олесницкий с несколькими сотнями польских и литовских всадников очень торжественно встретил обоих государей еще довольно далеко от Вильнюса. В самом городе их уже ждали многочисленные бояре Литвы, Белоруссии и Жемайтии, а также толпы людей.
Два года назад Витаутас и его союзники полностью уничтожили город и разрушили Кривой замок, но теперь Вильнюс нельзя было узнать: в городе уже больше каменных домов, чем деревянных. Вырос еще один храм и для двух был заложен фундамент.
Боярин Греже со своей женой и тещей тут же навестил могилу Книстаутаса и заказал панихиду. И с Вильнюсе он должен был много объяснить и рассказать своей любимой жене.
Недолго гостили в Вильнюсе король с королевой: только уладили вместе с Витаутасом некоторые важнейшие государственные дела, подписали договор со Скиргайлой и через два дня с большим отрядом священников и многочисленной свитой отплыли по Нерис и Швянтойи в Аукштайтию крестить язычников, однако, не дойдя до Укмярге, вынуждены были вернуться назад, так как узнали, что в северной Литве свирепствуют ворвавшиеся туда меченосцы.
Возвратившись, Ягайла и Ядвига не захотели дольше оставаться в столице Литвы. Король торопился в брестские пущи охотиться, королева надеялась по пути окрестить еще не один десяток литовцев. Прощаясь, Ягайла снова пожимал кузену руку, смотрел ему в глаза, и словно жалел, что приходится расставаться с ним и уезжать из Литвы. Королева Ядвига тоже очень ласково простилась с князем и назвала его своим любимым братом. Витаутас торжественно проводил королевскую чету далеко за город.
Вернувшись в Верхний замок, Витаутас сразу же начал собираться в путь. Перед тем как оставить Вильнюс, он сменил гарнизон крепости, назначил новых начальников. Многих поляков взял к себе на службу, а многих вообще отпустил в Польшу. Так, например, Миколая Сепинского он сделал канцлером Литвы, Миколая Мальджика — казначеем, а Спытку из Мельштейна отправил своим наместником в Луцк — управлять Волынской и Подольской землями, и подарил ему огромные поместья в тех краях. Боярина Рамбаудаса князь сделал старостой Жемайтии; Кершиса, Кинсгайлу, Мишкиниса, Гаршву и других назначил старостами замков. Скерсгаудасу подарил принеманскую Судуву. Не забыл и про Шарку и велел ему быть егерем Жемайтии. А боярина Греже князь не отпустил от себя и поставил командовать всеми отрядами пушек и стенобитных машин.