Покрытие в игровой спортивной зоне комнаты мягкое и не скользкое . Так что мне почти без труда удалось немного поперемещаться, правда пятясь раком, потому что ручки еще слабые и при попытке двинуться вперед, отталкиваясь ножками, я неизменно пахала носом пол. Путем неимоверных усилий мне удалось доползти до какой-то игрушки. Не поняла, что это и посмотрела на няню.
-Хочешь посмотреть?,- спросила она.
Я уверенно кивнула. Та подошла, нажала кнопку и чуть сама не подскочила, а я и вовсе дернулась, заваливаясь на бок. Взвыла какая-то простенькая мелодия и заплясали разноцветные лампочки на крутящемся круге. Бедные дети! Я снова перекатилась на живот, протянула ручку и попыталась нажать кнопку выключения. Но не тут-то было! Раз за разом я пыталась надавить кнопку тоненькими пальчиками, но куда там! Ольга Васильевна, сжалившись, отключила варварскую игрушку и я благодарно улыбнулась ей. Да-да, я уже могу улыбаться. И о, радость. Она тоже мне улыбнулась в ответ и отнесла злополучную игрушку в дальний угол. Надеюсь, я ее больше не увижу. Игрушку, разумеется.
* * *
Глава 3. ч.3
* * *
С Ольгой Васильевной мы быстро нашли общий язык, вернее общее безмолвие. Я вполне понимала ее без слов, хотя она пыталась мне кое-что комментировать. И видя мое полнейшее равнодушие к ее пояснениям, почти полностью свела на нет подобные попытки. Похоже, тоже не любительница поболтать. Меня же она понимала не просто с «полуслова», но даже с полувзгляда, с полудвижения маленького пальчика. Да и тем у нас сложных для понимания не могло быть.
Я не доставляла хлопот с грязными пеленками, мокрым бельем и криками по ночам, а взамен получала помощь в развитии и внимание к мелким проблемками, типа завернувшегося на лицо от порыва ветра уголка покрывала, с которыми младенцу, завернутому в одеяло, сложновато справиться. Так и проводили время. Ольга Васильевна, спасибо ей огромное, неукоснительно соблюдала режим, а я использовала каждую минутку для укрепления мышц.
Мною никто больше не интересовался, только однажды, в самом начале нашего с няней безмолвного сотрудничества, в комнату вошла Татьяна Николаевна и с громкими возгласами,- «А как тут наше солнышко! А какие мы сладенькие!»,- направилась к кроватке. Но тут Ольга Васильевна, перехватив мой взгляд и нахмуренное личико, встала на пути у «сладенькой» тетушки.
- Чшшш.... Татьяна Николаевна! Ну что же вы! Это же комната новорожденной, сюда нельзя заходить! До месяца я ее даже гулять на улицу по коридорам не ношу. И купаю здесь, чтобы не дай бог, микробов не подхватить.
- Олечка Васильевна! Миленькая! Ну что же это! Ребеночек в доме, а его никто не видел!
- Вот и хорошо! Это не обезьянка в цирке. Через месяц будем гулять выходить, вот тогда и можно будет пообщаться. А пока не могу, Алексей Николаевич запретил. Все-все.... Нам заниматься пора.
Потихоньку оттеснив тетушку за дверь, она с облегчением вздохнула и подмигнула мне. Я попыталась искренне улыбнуться в ответ, видимо не очень получилось, легкая улыбка мелькнула на лице няни. Ну что вышло, то вышло. Время у меня есть, прямо скажем девать некуда, научимся. Надо же! Уж и не помню, когда у меня было столько свободного времени, что девать некуда! Как жизнь повернулась!
Спустя месяц я уже не была беспомощным комочком, а вполне уверенно передвигалась по полу, то тычась носом, то заваливаясь на бочок, но тем не менее, в пределах комнаты и балкона вполне освоила все пространство. Ольга Васильевна с моего одобрения убрала все игрушки-погремушки, подвески-качалки-люльки, оставив то, что действительно требуется ребенку для развития координации и физического укрепления. Для укрепления связок тоже включили упражнения, теперь мои «гу», «гы» имели целенаправленный характер. Можно сказать, я потихоньку училась говорить. Методом улыбки, хватания, отворачивания головы во время еды я смогла объяснить, к примеру, что хочу увеличенную порцию творожка, при помощи чего надеялась на более раннее появление зубов.
В общении тоже все сложилось довольно просто. Перед любым действием она задавала короткий вопрос: «Будем купаться?», и получив утвердительный кивок продолжала действовать. Моментально уловив ритм и возможности моего организма, она почти никогда не ошибалась. Лишь изредка я «просила» ее, к примеру, продлить прогулку на балконе, или повернуть меня для дополнительного обзора и проч. Меня все устраивало, ее, надеюсь, тоже.
Как-то, во время прогулки на балконе, она тихо спросила:
- Маша, ты ведь все понимаешь?
Я кивнула ответ.
- Невероятно... Необъяснимо... Непостижимо... Невозможно.. Но...есть... Прошептала Ольга Васильевна и зависла на несколько минут, глядя в одну точку где-то за окном. Потом спросила: