Блёмер сидел на небольшом бочонке из-под солений, который служил ему стулом в комнатке, приходившейся и кухней, и столовой. Когда он прошлым летом остался в Байу, ему выделили этот мезонин, давно никем не занятый. В самом доме проживала семья главного кухмейстера при капитане форта, который готовил на всех более или менее важных персон в форте Байу. Эльф все эти полгода надеялся, что это временно, и рано или поздно обстановка разрядится, появятся вести, опровергающие военное положение, и он, наконец, сможет беспрепятственно покинуть форт, но этого не произошло.
- О чём ты? – спросил Авилеро.
После очередного напряженного дня он решил заглянуть проведать Блёмера перед сном. Ночь должна была быть спокойной. Сегодня осаждавшие снова не предприняли никаких попыток пойти на штурм, а только вяло постреливали из катапульты, да пару раз заходили конницей, чтобы осыпать форт градом подожженных стрел.
- Я хочу сказать, бывает такое, что ты смотришь на людей, и тебе кажется, что они сильно изменились не в лучшую сторону. Ты прям видишь все их недостатки. Какие они, ну… стали жадные, например, или завистливые… видишь так же чётко, как… я сейчас вижу тебя, - Блёмер замялся. – И ты ничего не можешь с этим сделать…
- Хм, пожалуй, случается, - задумался Авилеро. – Но знаешь… у меня нет близких друзей, которые так бы меня разочаровали.
Блёмер махнул рукой и облокотился о стену, взглянув Авилеро в лицо.
- Я не про кого-то конкретно, а в целом. Я просто не понимаю, ради чего всё это. Лесные эльфы увидели в людях угрозу, но сами творят весь этот ужас. Они говорят, какие люди захватчики, но пока я не вижу ничего, кроме желания эльфов разрушить эту крепость и забрать побольше земли, - с горечью произнёс Блёмер.
- Мой народ…, - произнёс задумчиво Авилеро. - Ещё с ранних лет я помню, как многие мои родственники боялись этого, возможно, слишком бездумного и стремительного развития людей. Я говорю и про их расселение, и про их технологии: дамбы на реках, фабрики, эксперименты бог знает с чем. А ещё лесные эльфы обижены на оскорбительные условия мира и потерю своих земель, хотя это и было двести семьдесят шесть лет назад. У меня в семье каждый второй вспоминал былые времена. Но вспоминать старое доброе время - это одно. Совсем другое – снова завязать войну. Эльфы забыли цену чужой крови, чужих жизней и ставят свои, якобы высшие замыслы, выше других. Так что да, ты прав. Иногда ты не видишь собственной жестокости или оправдываешь её, прикрываясь целью исправить грехи других.
Они оба вздрогнули, когда увидели в окно, как вдали по чёрному небу пролетела, разбрасывая искры, горящая бочка с углями. Красивое зрелище, если на секунду забыть о смысле происходящего. Эльфы почти не услышали, как она упала за крышами домов. Это было достаточно далеко отсюда, в южной части форта. Здесь же сегодня можно было спать спокойно. Катапульта временами стреляла в ночи, видимо, деморализовать жителей, чтобы у осажденных оставался постоянных страх перед пожаром или перед попаданием ядра в дом. Сон, действительно, не приходил, если возле тебя грохотали тяжеленные снаряды или подожжённые бочки. При попадании в дом, бревенчатые стены разваливались как солома, а крыша могла обрушиться на спящего и похоронить его. Но люди заметили, что катапульта ночью не сильно меняла направление стрельбы. Если уж нацеливалась, например, на южную часть форта, то и била примерно в ту сторону, чуть корректируя дальность на несколько десятков метров. Потому в такие ночи люди просто переходили ночевать в противоположную сторону крепости, располагаясь на ночлег у знакомых или в казармах.
- С другой стороны… Люди вырубили половину Янэ Калиб, - задумчиво произнёс Блёмер. – Священного леса Ливеллии…
Авилеро молчал.
- Это не моё дело, конечно… - Блёмер отвернулся, но потом неожиданно встал и заговорил быстро и сбивчиво. - Ави, я ведь даже не знаю на чьей стороне мой Айнах Ад’Дир! Ты вот видишь, где твои лесные, где люди. Живёшь здесь уже много лет. Сам выбрал сторону, а я… Я-то в горах всю жизнь провёл… Там отец и мать… братья. Может они сейчас идут сюда, чтобы сражаться… с людьми, за …
- За что?
- Не знаю.
Авилеро посмотрел в окно и увидел, как зарево от упавшей огненной бочки медленно тухло за крышами домов, снова погружая форт в синюю тишину ночи.
- И ты готов поднять оружие на тех, кто кормил тебя эти месяцы, кто принял тебя и дал кров? - он обвёл рукой комнату. – Даже не ответив на главный вопрос – зачем? Ты готов тупо идти за своим народом?
Видно было, как Льдинка старается найти правильный ответ.
- Так сложно выбрать… Понять, кто прав, когда ты не знаешь всего, - произнес он после недолгой паузы.