- Да. Согласен. Ладно… - перевёл разговор Авилеро. - Как твои стихи?
Блёмер только горько улыбнулся:
- Никак. Прихожу после вахты и валюсь спать.
- Но не всегда, - улыбнулся в свою очередь Авилеро. – Говорят, тебя частенько в северной части встречают.
Льдинка, казалось, не смутился.
- Гуляю после дозора… Помогает заснуть…
Авилеро подождал скажет ещё ли что-то Блёмер, но тот всё больше молчал и смотрел в окно.
- Ладно, - лесной эльф встал и похлопал Блёмера по плечу. - Если захочешь чем-то поделиться, я к твоим услугам. Выспись.
- Ави.
- Да?
- Какое имя твоего рода? Для всех ты просто Авилеро, но я хотел бы узнать…
- Нет не хотел бы, - Авилеро уже стоял в дверях, наклонившись под низким скошенным потолком. – Меня лишили фамилии. У меня нет родных ни здесь, ни в Ливеллии.
- А татуировка? - не унимался Льдинка, явно не замечая, как тон Авилеро перестал быть тёплым и выражал желание поскорее завершить разговор. – Тот карлик с деревом в горбу? Откуда она?
На слове «она» Блёмер услышал только стук закрывающейся двери и невнятные слова прощания, которые Авилеро, казалось, пробурчал сам себе под нос. Горный эльф только фыркнул: «Подумаешь… Тоже мне, тайны… А ещё друг… Отшельник, несчастный». Льдинка подергал плечами от неожиданно проникшего из оконной щели холодка и натянул плед до самого носа, но от окна не ушел. Ему нравилось смотреть на спокойное перемигивание звезд на чёрном полотне неба. Можно было подумать о стихах.
***
Однажды, ближе к вечеру Авилеро возвращался после своей традиционной пробежки: от южной части форта до северной и обратно. Он проходил по темнеющим улочкам крепости и вспоминал детство: игры с принцем Эльнаэ, жизнь в достатке среди своей семьи. Он так и не рассказал никому в Байу, что его род уходит корнями к знаменитой фамилии Ювель’ Льёнов, а отец его занимал, впрочем, может быть и продолжает занимать вполне весомый пост Хранителя Нерушимой Печати. Каким был отец? Память стёрла почти всё о нём. Только помнились вечера, когда он читал сказки на ночь в небольшом поместье у берега Хьёсса. Их летняя открытая веранда покоилась на могучих ветвях древнего дуба, раскинувшего свои кроны прямо над спокойными водами реки. Обложенный подушками, зарывшись с головой в мягкие и тёплые одеяла, Авилеро смотрел на широкое звездное небо, а отец читал сказки. Возможно, как раз про Брата Шибалу и Сестрицу Огневицу. Приятный ветерок обдавал лицо прохладой, а под одеялом было тепло и уютно. Особенно ему нравились фонарики, развешенные на ветвях, - желтые, красные и зеленые. И так не хотелось засыпать, так хотелось продлить этот момент близости с отцом, погружения в сказку и ощущения волшебного мира вокруг. Казалось, жизнь будет длиться вечно, ведь эльфы так долго живут… Неужели все они – вся семья - отказались от него? Ему так и не дали увидеться с ними после всего, что произошло на озере Тайдушо…
Эльф погрузился в думы. В памяти замелькали годы скитаний, и, наконец, тот день, когда перед ним распахнулись двери Байу, и дядюшка Военег, весело подмигнув, пробасил своим приятным голосом: «Оставайся, эльф. Накормим, стрелять научим, дом тебе подыщем. Места у нас много, а дозорных мало. Станешь хоть настоящим челов… ну, в общем, эльфом с крепким Делом, а то что тебе скитаться-то…»
Авилеро попытался было вспомнить свои первые попытки стрельбы из лука, как услышал из ближайшего переулка женские крики, похожие на мольбу, а потом чей-то очень знакомый голос, звучащий с вызовом, но в то же время обреченно. Лёгкой трусцой и с необъяснимой тревогой в сердце Авилеро побежал по направлению к звуку. Он завернул за угол полуразрушенного дома и неожиданно очутился перед группой людей. Они стояли полукругом спиной к нему. Когда эльф подошел ближе и увидел, что происходит, навстречу ему полетел чей-то грубый и резкий голос:
- А! Вона и дружок его явился! Гляньте-ка!
На грязной земле на своей пятой точке сидел не кто иной, как Блёмер Дау. Правая сторона его штанины и рукав были все в грязи, видимо, от падения. Под глазом уже наливался синяк. Его взгляд, источающий бушующую ненависть, буравил того, кто стоял прямо перед ним. Вернее, даже над ним, немного наклонившись и сжав здоровенные кулаки. В стороне двое держали растрёпанную молодую женщину. Это была Дая – жена мясника и главного кухаря.
- Гульвар! Только подойди к нему!!! - взвизгнула она. – И ты меня больше не увидишь!
Мужчина, стоявший спиной к эльфу, еле повел головой в её сторону и злобно, но негромко проговорил: