- Да, лучше туда, - полепетала она. – Спасибо! Я только сбегаю возьму одежду.
***
На следующую ночь эльфы форта Байу сожгли склады. Пожар зловеще озарял северный бастион желтыми сполохами. Во тьме люди, матерясь, носились с вёдрами колодезной воды, песком и остатками снега. Пожар удалось потушить, но основные съестные запасы оказались уничтожены.
Быстро обнаружилось, что пропали темноволосый Кьё Илая и ещё двое эльфов: один из отряда меченосцев Житомира Нозаря, другой из отряда лучников Авилеро. Разъяренные жители форта перевернули вверх дном их комнаты. Стало очевидным, что они спешно собрали все необходимое и сбежали через малый северный ход.
- Вероятно, они не убежали в лес, а присоединились к осаждающим и уже рассказали им всё, что знают, – качая головой, произнес Военег.
Кессен Фойердаль был мрачнее тучи. Наклонившись над камином, он яростно выбивал пальцами дробь по железной обивке каминного портала. Мияма, не замечаемая хозяином, урчала и тёрлась у него под ногами…
- За остальными послал? – Кессен не отрывал взгляд от огня.
- Да, их сейчас приведут.
- Ты понимаешь, что сейчас уже нет места послаблениям или… исключениям.
- Похоже, что так, Кессен.
- Что ещё слышал?
- Мои люди говорят, что эльфов снова спровоцировали. Доказательств нет, но мне сказали, будто какая-то компания вчера сильно подшутила над Кьё Илая. Это было недалеко от второго барака. Кьё вспылил. Подонки избили его и бросили на улице…
- Кто это сделал известно?
- Нет. В том-то и дело.
Вскоре послышались шаги. В дверь главного зала донжона постучались и тут же вошли несколько человек во главе с Имеликом. За ними - трое эльфов: Блёмер Дау, Авилеро и ещё один уже не молодой эльф, служивший ранее при Хоросте Рэме помощником друида, но теперь значившийся в дружине Житомира Нозаря.
Все трое поздоровались и уставились на Кессена. Капитан форта стоял в задумчивости. Многочисленные складки на его лбу давно перестали быть просто временной гармошкой и превратились в глубокие борозды будто бы вспаханной земли.
- Вы слышали о поджоге? Сейчас весь форт готов растерзать первого же эльфа, попавшегося на глаза, - Кессен устало выдохнул и мягко отбросил ногой в сторону свою четвероногую любимицу. Миама громко мяукнула от обиды и гордо, не торопясь, удалилась. Фойердаль продолжил:
- У меня нет выбора кроме как перевести вас в подвал донжона, пока всё не уляжется. Всех, кроме Авилеро, - Кессен бросил взгляд на лесного эльфа. – У тебя хорошее алиби – Уйка подтвердила, что ты навещал Четвертака, когда вспыхнул пожар… К тому же… тебя знают… и уважают.
- Но я тоже! Тоже был дома! Дая подтвердит, - начал было Блёмер.
- Нет, Блёмер, – перебил его Военег, - тебя первого прирежут, учитывая последнюю историю с Гульваром. Многие считают тебя главным зачинщиком.
- Конечно, - невольно улыбнулся Имелик. – Правда, люди и тебя, Военег, мягко говоря, не восхваляют, после того как ты лишил мужиков нормального кухаря. Кто теперь у плиты? Вочлыб? Тфу… У меня отрыжка от его стряпни второй день не проходит.
- Мы не можем рисковать, - продолжил Кессен. - Паёк вам оставим без изменений… Я верю, что вы не при чём. Это глупо… Зачем было тогда оставаться? Но народ сейчас не рассуждает логически.
- Господин, Фойердаль, - произнёс Блёмер с обидой. - Но запрятав нас за решетку, вы невольно, но покажете всем, что мы виноваты. Разве нет?! Ави, скажи, если я не прав.
Капитан, как и все собравшиеся, молчал. Первым заговорил Авилеро. Он извинился и попросил у Кессена минуту переговорить с Блёмером с глазу на глаз. Капитан кивнул. Эльфы отошли в другой конец зала, где бы их не услышали. Авилеро положил руку на плечё Блёмеру и тихо заговорил.
- Так будет лучше для Даи. Если тебя убьют, некому будет её защитить. Она может переехать на время в дом Четвертака, поухаживать за ним вместе с Уйкой. Я пригляжу, не волнуйся. Они правы: народ ищет виноватых, а ты – лучший кандидат.
Блёмер задумался на секунду и кивнул.
- Пообещай, что, когда всё начнется, ты меня выпустишь, - шепнул он.
- Я сделаю что смогу… Не волнуйся. Буду тебя навещать.
- Хорошо.
Так в форте Байу остался только один эльф, который мог смело ходить по улицам. Несмотря на это Авилеро уже не так часто занимался вечерними пробежками. Сказывался всё уменьшающийся паёк. На столе главной столовой уже закончились сыр, доставляемый раньше из Роспела, не было масла, были съедены куры и яйца, выпит весь сидр. Однако, ещё оставались запасы бобов и гороха. В день выдавали по сто грамм соленой свинины. Раз в два дня наливали чарку эля - Кессен приказал откупорить бочки, заготовленные три года назад для вызревания в подвалах донжона. В такие дни по трапезной второй казармы (первая сгорела на вторую неделю осады), где обычно ужинала добрая половина форта, разливался приятный аромат смеси трав и специй, заключенных в большом количестве в эле: вереск, мирт, сосновая смола, полынь, можжевеловые ягоды. Будучи большим любителем поэкспериментировать над способами брожения и всевозможными добавками, в свое время к рецепту приложил руку сам капитан форта.