- Держи.
- Спасибо, - девушка пристроила рюкзак на законное место и сделала шаг назад. – Устраивайся пока в гостинице, я попробую что-нибудь узнать.
- Будь осторожнее.
- Постараюсь, - кивнув на прощание, Уля направилась к своему дому.
Сколько же всего связано с этим местом… Последние четырнадцать лет они с мамой прожили здесь. Тишина и покой, как в дальнем селе, разве что с некоторыми преимуществами цивилизации. И работа у мамы рядом – та самая школа, где Нина Алексеевна работала учителем русского и литературы. Ещё бы дочь филолога разговаривала с фонетическими нарушениями… Но, похоже, когда собирал на неё информацию, Андрей старался узнать только то, что представит Ульяну в черном свете.
Ай, ладно, решили же, что все это нужно отложить, иначе так и будут цапаться на каждом шагу…
Как ни странно, но никого из вездесущих старушек на лавочках не было. Наверное, опять по какому-то каналу начали показывать мексиканское «мыло», иначе с чего бы тут было так пустынно?
Родная лестница, на которой Уля могла с закрытыми глазами перечислить каждую выбоинку. Одну из них организовала лично, уронив на ступеньку Сережкину гантелю. Пыталась показать, что девчонки тоже могут поднимать тяжести. Глупая была… Лет двенадцать, наверное. А у Сереги сейчас двое детей, старший через пару лет в школу пойдет. Все-таки время летит.
- Мам, ты дома? – собираясь сюда, девушка прихватила и ключи от дома. Не то, чтобы изначально настраивалась на долгое гостевание, но и уехать, не повидавшись с матерью, тоже не могла.
- Уляша… Ты что тут делаешь?! – судя по повязанному вокруг все ещё тонкой талии фартуку и свисавшей с половника прядки капусты, Нина Алексеевна вся была в приготовлении борща. – Что-то случилось?
- Нет, все хорошо. Привет, мамуль, - Уля коснулась губами щеки, от которой едва ощутимо веяло любимыми мамиными духами «Клима». – Все нормально, я на денек-другой по делам.
- Какие у тебя могут быть дела, семестр же начался? А грязная… - Нина Алексеевна уперла руки в бока. – Опять в пещерах была? Быстро руки мой, я тебя накормлю. Есть хочешь? Мы же с тобой несколько часов назад разговаривали, почему не сказала, что собираешься домой?
Броуновское движение все нарастало, и Уля успела перехватить маму до того, как поступит очередное распоряжение или будет озвучен следующий вопрос.
- Мусь, успокойся. Не сказала, потому что сама ещё не была уверена, что поеду. Одни знакомый попросил устроить ему экскурсию по нашим местам, вот я и согласилась. И есть очень хочу, - девушка стиснула маму в немного даже чересчур крепком объятии. – Я по тебе уже соскучилась.
- И я по тебе, - Нина Алексеевна тоже ухватила дочь за плечи, хотя для этого пришлось привстать на цыпочки – ребенок её существенно перерос. – У тебя в университете проблем из-за пропусков не будет?
- Нет, не беспокойся, там все договорено. Я же не на неделю уехала, всего пару дней не будет. Все равно сейчас вводные лекции, только к середине месяца что-то полезное начнут рассказывать, - чмокнув маму в лоб, Уля отстранилась и, наконец, сняла кроссовки. – У тебя там ничего не горит?
- Ой! Переодевайся и приходи на кухню, - в коридоре только и успел мелькнуть край подола ярко-зеленого домашнего платья.
- Хорошо, только умоюсь! – голос пришлось повысить, чтобы за шкворчанием и прочими кулинарными звуками кто-то что-то услышал.
Забросив испачканные вещи в стиральную машину, Ульяна отправилась на поиски чистой одежды. Она обязательно держала здесь необходимый запас вещей – ехать не так, чтобы очень далеко, и если позволяли финансы и расписание, моталась на выходные домой. Не таскать же каждый раз с собой сумки.
Во время последнего ремонта мама предлагала и у неё все поменять. Ну, или хотя бы наклеить новые обои и заменить старенький потертый ковер. Но Уля не соглашалась. Это было то место, которое упорно ассоциировалось с детством. Понятно, что девочка уже выросла, но приятно же лечь на узковатую кровать, обнять старого-старого плюшевого медведя и вспомнить свои проделки. Знать, что, стоит отодвинуть письменный стол, там рисунок на обоях будет дополнен и её собственным творчеством. Пусть здесь все уже старенькое и не модное, но чистое, аккуратное и родное. Даже ветка старой вишни, которая при сильном ветре начинает скрестись в окно, тоже воспринималась, как что-то такое теплое и близкое. Хотя ягоды на ней были очень мелкие и кислые, а во время грозы это царапанье по стеклу пугало до дрожи.