Ящерки оставляли свои гнезда, и ребята могли спокойно собирать яйца и грибы, росшие по карнизам пещеры. Если находили вылупившийся выводок, то забирали только половину. Другую оставляли на развод. Так гласило правило.
Данила со Светкой стояли у входа в пещерку.
— Ты все же хочешь сходить вглубь и попробовать вновь? — спросил парень, лениво жуя копченного черепашонка — постоянное лакомство всех молодых жителей замка.
Девушка кивнула.
— Мне сегодня приснилось новое сочетание. Хочу попробовать.
— Ладно, — согласился парень. — У тебя всего пятнадцать минут.
Света взяла из рук Данилы склянку песочных часов на то время, о котором договорились, и нырнула в зев освещенной пещеры. Там стоял гул ребячьих голосов. Они обменивались репликами и впечатлениями. Данила хмыкнул, вспоминая и себя в этом возрасте и не стал делать им замечания. Шум был приглушенным и едва доходил до выхода, а свет вообще не был видет, так как вход представлял собой небольшой зев и не привлекал внимание ни свиней, ни птиц. К тому же прикрывался старым гаджетом силового поля и, при необходимости, все могли там продержаться под его защитой до часа, пока взрослые не приходили на помощь. Знак в замок подавала та же девушка или женщина прямо на гаджеты стражей-магов. Там же было и направление, и место подачи сигнала. Так что Данила спокойно осматривал небо и плоскогорье, которое было к ним ближе всего. Он смог бы защитить свой отряд при таком раскладе даже без силового прикрытия. Его сняла перед заходом Светка. Она была знакома с работой всех бытовых девайсов и вообще проявляла особую к ним заинтересованность. Ей снились коды, запретные коды всех тайных мест, куда прятались личные вещи и лабораторные исследования прежних первопоселенцев. Вначале ими пользовались, но со временем коды стерлись из памяти правнуков, да и были уже не нужны, как прежде. Только вот Светлана не могла успокоиться. Ей недавно рассказал тот же дед Василий, что у её родных был свой особый тайник, защищенный специальным кодом. Номер его она нашла в той самой пещере, где сейчас была толкотня подростков, а вот код она никак не могла подобрать, сколько не пыталась.
— Говоришь, что там что-то такое, что нам может быть интересно? — хмурился Данила, поглядывая в небо. — Как же! Неужто маршрут к падению капсулы того самого корабля, которым их предки прилетели на планету? Это было бы кстати, так как по рассказам того самого столетнего Васька, бывшего младшего штурмана, там в капсуле остался еще один нейтриногенератор, который мог бы заменить старый еще на сто лет. Тогда при походе меж горами, куда упали капсулы, они смогли вынести только один и то тащили его почти двадцать человек по очереди все время путешествия, которое определили к возможной стоянке.
Почти неделю шли они по горам и спускались в долины, такие же безжизненные, как и все вокруг. Красноватая почва и местоположение планеты, подсказало им тогда, что они попали на Марс, по земному. Третья планета от Солнца, как вычислить успел их главный штурман Сергей и была здесь похожа на земной Марс. Так её потом и назвали. А Земля, находившаяся на орбите бывшей Венеры, была недоступна. Не потому что непригодна, а потому что не хватило топлива долететь. И так они потеряли почти все капсулы и многое из других необходимых вещей, кроме самого корабля. Из пяти ковчегов, заполненных людьми и автономно существовавшими в чреве корабля, именуемые «убежищем», четыре были мертвыми и пропали еще при подлете к планете. Остались лишь капсулы с капитанским мостиком и дежурной командой, медсотсек и одно убежище в двести человек, сумевшими добежать и закрыться самыми последними. Их капсула упала в расщелину, и пострадало всего три человека. Так что количество переселенцев сократилось — только двести вместе с командой. Так что к концу той самой первой недели пребывания на планете добрались до места, определившееся, как временное, лишь сто восемьдесят три человека. Трое погибли при посадке и еще пятнадцать в пути, сорвавшись со скал или упавшие в пропасти. Два человека попали под камнепад. Когда их откопали, они были мертвы. К тому же было очень холодно и многие были простужены и еле шли. Дорога, рассчитанная на три дня, растянулась на семь, и пока обустраивались на месте, на большом плоскогорье внутри снежных гор, еще двадцать человек умерли от болезни. Хотя их лаборанты и справились с тем вирусом, найдя вакцину, и тем самым остановили повальную смерть, которая могла выкосить все поселение, все же прививки повторялись не одно поколение, пока сам вирус не стал частью их генокода. Этим и объясняли тогда вирусологи, магическую составляющую новых жителей Марса. Еще двадцать лет учились ею пользоваться и различать. Особенно ценились маги защитники, умеющие концентрировать магический луч в руках и посылать его во врага. Тогда-то и поняли, что произошло и даже успокоились. Теперь было легче жить и работать даже вне силового купола. Люди могли добывать пищу и сеять хлеб под этой защитой.
Из страшных врагов были только птеродактили. Они, как вражеские самолеты, пикировали на людей и скрывались за сотни километров от стоянки. Особенно страшно было за детей. И все это происходило при свете дня. Но со временем и на это были приняты меры, и защита срабатывала постоянно: силовое поле, плюс магическая составляющая людей.
Данила присел у стены и начал вспоминать слова отца, который рассказывал ему об их древнем роде, начиная еще с Земли. Там все были капитанами кораблей и воинами. Эта традиция продолжалась и сейчас. После того, как переселенцы выступили в поход от той капсулы, его прапрадед возглавил колонну и потом саму колонию. По сути, он был не только по рангу старший, но и по возрасту. Как и его жена, теперь его прапрабабка Светлана Соколова, главный врач и спасительница этого сообщества испуганных людей. Плечом к плечу они стояли во главе почти сорок лет и потом передали свой пост сынам внукам и правнукам. Из всей команды перволюдей остался только самый младший, а теперь самый старый дед Васек.
— И в чем только душа держится! — скривился Данила. — Но он все еще в разуме, несмотря на столетний юбилей, что отмечали всем коллективом. Теперь их осталось всего пятьдесят шесть, и все они жили в том самом замке, частично накрытым силовым полем.
— Скоро и их будет мало и сойдет на нет наша колония! — кривился Данила. — Как показало время, они были одни на всей области гор и плоскогорий. Возможно и на всей планете. По крайней мере, за все это время не встретили ни одного хомо сапиенса, как говорили старшие. Только некоторые виды ящериц, да птицы стервятники — гроза и ужас планеты. Впрочем, те же ящеры. Местная Земля же была слишком далека, и все там плохо виделось даже в их сильные бинокли. Первое время пытались наладить связь в виде антенн, но это было малой связью и не хватало мощностей пробиться сквозь глубину космоса. Хватало на первое время на местные рации и то те вскоре сели и разрушились без ремонта. Теперь оставалось лишь смотреть в ту сторону и замечать голубую звезду самую яркую на небе, когда не было темных облаков с нудными дождями по осени.
Холодов с морозами не было, да и от ветров загораживали скалы, но все же здесь было достаточно прохладно и из культур, которые сохранились про запас в каждой капсуле, вызревали в этой каменистой земле лишь просо и частично рожь. Из этих и других продуктов, научились готовить неплохие блюда. Грибы и мясо с яйцами тоже были на столе, а вот мхи были разными и вызревали они со странным вкусом — зимой и осенью соленые, весной и летом сладкие. Так и использовались.
Все дети и взрослые колонии были воспитаны на том, что здесь они временно, что придет тот день и час, когда они вырвутся с этой холодной каменистой планеты и вернутся в райские сады новой Земли, где найдут свою родину и, наконец, успокоятся навсегда. Но время шло, сменилось четыре поколения, но Земля не стала ближе. Пришлось привыкать к тому, что имелось и где они сейчас жили, рожали детей и сами умирали, уходя в эту серую каменистую землю.
А мечта осталась в виде фантазий и приключений. Особенно хотелось найти путь к старому месту приземления тех капсул. Там еще могли сохраниться не только детали к девайсам и гаджетам, но самое главное ко второму генератору силового поля. Но путь был забыт и маршрут неизвестен. Все кто помнил еще что-то из того похода, был дед Васек. Но он был так стар, что его рассказы считали выдумкой и не решались идти в дорогу полному неизвестности и опасностей. Да и в какую сторону! Их же четыре! Поэтому сначала откладывали, надеясь на авось, а потом и вовсе запретили, понимая всю безрассудность путешествия. Снаряжать четыре группы было слишком накладно, людей и так осталось мало. Взрослое население смирилось, и только молодые все еще мечтали о новых похождениях. Им грозили и приказывали даже не пытаться. И все же десть лет назад трое воинов вместе с магом отправились на север, как тогда еще мог советовать дед и не вернулись. Потом, спустя еще пять лет пошли на юг еще трое и также пропали. Остался восток и запад, две противоположные стороны и тогда-то остановились и решили — будь что будет.