— Не сейчас, — попытался улыбаться Наташе, но не выдержал ее взгляда, отвернулся. И тут же замер, как вкопанный. Она налетела на него, чертыхнулась.
— Ты чего?!
Вадим смотрел на стену.
— Мы спали в пяти метрах от инопланетного информатория.
Девушка проследила за его взглядом и обомлела: вся стена, от пола до потолка, была занята знаками, символами…
— Сможешь прочитать?
Она подошла ближе. Надписи потеряли былую яркость, но все еще были хорошо видны. Наташа водила по ним рукой, беззвучно шевелила губами. Вадим отошел в сторону, чтобы не мешать. Сейчас он мог только ждать, полностью доверившись этой хрупкой учительнице литературы, потому что был уверен — другого шанса на спасение у них не будет.
Наконец она села на пол, выдохнула.
— Есть куда записать?
Майор достал портмоне, вынул из него шариковую ручку и свое удостоверение личности. Протянул ей, перевернув бумагу на другую сторону.
— Хм. Здесь герб жандармерии. Ничего, что… прямо по нему?
Вадим махнул рукой — «ничего». Наташа долго перерисовывала знаки, смешно высовывая язык, время от времени вскакивая, чтобы разглядеть какие-то детали поближе. Закончив, отдала ручку майору, бумагу сложила вчетверо и сунула в карман.
— Первая новость — самая хорошая: думаю, теперь я смогу найти воду. Вторая похуже. Если прочитала правильно, то попасть из этого тоннеля в сердцевину можно только через камеру охлаждения и вентиляционный канал.
— Что за камера охлаждения?
— Ты думаешь я знаю?! Понятия не имею, как все это выглядит и сможем ли мы там пройти, — Наташа нервно тряхнула головой, — Ну и третье. Как бы это перевести… В общем, там написано что-то вроде «после первого проникновения чужим вход закрыт».
Она с тоской посмотрела на майора. Понимала, что в случившемся ее вина. Не стоило без оглядки лезть в дебри инопланетной конструкции.
Смертельный холод
Чем дальше они шли по тоннелю, тем ниже опускалась температура: обещанная камера охлаждения была уже где-то близко. Вадим несколько раз оглядывался на спутницу, он понимал, что в легком платьице девушке все сложнее справляться с холодом, пробирающем до костей. Она ускорила шаг, потерла ладонями предплечья. Он ничем не мог ей помочь — форменные рубашка и брюки вряд ли согревали его сильнее, чем платье Наташу.
— А ты что, еще и лингвист? — Вадим попытался отвлечься, — Как научилась расшифровывать чужие языки?
— Я просто филолог. А научилась… сама. Можно сказать — хобби. Ну и способности кое-какие, любопытство.
— Теперь можешь прочитать все, что написано этими закорючками?
— Не все. Некоторые символы мне непонятны. Другие я могу расшифровать лишь приблизительно. Но те, что касаются направлений, схем — они довольно простые.
Вадим кивнул.
— И далеко нам еще до воды?
Девушка выдохнула облачко пара.
— Нет. Мы идем уже… Сколько? Часов шесть? Семь? На указателе было написано «идти пятьсот единиц».
— Единиц чего?
— Это расстояние. Не метров, конечно, но и не километров. Там должна быть бойлерная или что-то вроде того. По крайней мере, я так поняла.
Скоро коридор расширился до большого квадратного помещения, по стенам которого змеилось множество труб. Некоторые из них уже подернулись ржавчиной, а две были покрыты конденсатом. Наташе стоило больших трудов сдержаться, чтобы не броситься их облизывать, собирая живительную влагу языком.
Майор нашел вентиль, ухватился за него обеими руками. С кряхтением и ругательствами удалось повернуть его на несколько градусов. В трубе зашипело, забулькало, но из отверстия не пролилось ни капли.
— Дава-а-ай! — Вадим стиснул зубы, навалился, костяшки его пальцев побелели от напряжения. Непослушная железка скрипнула и провернулась сразу на целый оборот. Труба вдруг задрожала от напора хлынувшей воды! Отрегулировать его не получалось: поток или перекрывался совсем, или бил в противоположную стену с силой брандспойта, не давая возможности подставить лицо, напиться. Несколько секунд мужчина с девушкой смотрели на шипящую струю. Потом, не сговариваясь, упали на колени. Склонились к луже, растекающейся по полу.
Вода была холодной, с металлическим привкусом, но это не мешало им с жадностью заглатывать драгоценную жидкость, чувствуя, как она возвращает их к жизни. Вадим закрывал и открывал вентиль еще три раза, прежде чем они решили, что на этот раз хватит. Наташа перевела дух, посмотрела на свое промокшее платье. Ее била мелкая дрожь: она только сейчас вспомнила о морозном воздухе, который ощупывал их тела костлявыми пальцами.