Удостоверившись, что с Элис всё в порядке, женщина поднялась на ноги, пересекла веранду и вышла в сад. Она заставила своей магией цвести вишни как можно дольше, но всему есть разумный предел. Белоснежные деревья роняли лепестки, отчего земля казалась покрытой снегом.
…Те люди пришли за ней поздней ночью. Как она смогла это понять, она не знала, просто почувствовала: они пришли именно за ней. Может, всё дело заключалось в Эльвинге? Кто знает. Выяснять подробности не было ни времени, ни возможности. Ей ничего не оставалось, кроме как бежать, бежать без оглядки…
Со стороны дома раздались громкие хлопки пневматической винтовки и взрыв хохота, прервавший её размышления, — видимо, кто-то из гостей решил развлечь свою даму меткой стрельбой. Женщина слегка нахмурилась. Она не одобряла эту затею с пышным банкетом. Элис была ещё слишком мала для подобных празднеств.
Вечерело. Угловатая тень от Барденских гор неторопливо ползла к долине. Самые длинные зазубрины, отбрасываемые тремя высокими пиками, уже коснулись лугов поместья, уколов залитую вечерним солнцем поляну, и с каждой минутой продолжали вонзаться всё глубже.
Неожиданно на Маунтин-парк упала ещё одна тень, не имевшая никакого отношения к теням от гор и холмов. Хлопнули огромные крылья, и через мгновение на веранде приземлился их обладатель: существо весьма грозного и внушительного вида. Гибкое тело и утончённая грация, с которой двигался новоприбывший гость, делали его похожим на представителя крупных кошачьих, но густая алая шерсть и белоснежные кожистые крылья, аккуратно сложенные за спиной, свидетельствовали о том, что существо принадлежит к древней разумной расе, именуемой фэрлингами.
Он сделал несколько шагов и улёгся на дощатом полу веранды, бросив многозначительный взгляд в сторону колыбели. Женщину, однако, ничуть не беспокоило столь опасное соседство, — ведь этот фэрлинг был её лучшим другом.
— Розали, — существо не издало ни звука, но женщина умела общаться с фэрлингами, и в хаотичном потоке образов и мыслей она отчётливо прочитала своё имя.
— Эльвинг, ну наконец-то! Я уж подумала, что ты решил проигнорировать праздник.
— Прости, что задержался.
Эльвинг всегда был немногословным, но сейчас в его интонации она почувствовала кое-что ещё. Что-то новое. И от этого по спине пробежал холодок.
— Ты был… там? — прошептала Розали, сцепив руки в замок. — Ведь так?
Фэрлинг слегка наклонил голову и подобрал передние лапы под себя. Его алый мех, растрёпанный длительным полётом, казался медно-золотым в тёплом вечернем свете.
— Ты улетел без предупреждения. Я волновалась.
Миг, — и солнце скрылось за холмами. Краски потускнели, и поместье погрузилось в сумерки, но до горных вершин на востоке тень ещё не добралась. Снежные шапки, подсвеченные розовым, были единственным ярким пятном в пейзаже, и это выглядело как вызов природе, дерзкий и безрассудный.
— У меня скверные новости, Розали, — фэрлинг шумно вздохнул. — Шерманы… я не смог их спасти.
— Они погибли? — с ужасом пролепетала Розали. Слёзы сами хлынули из глаз. — Как же так, Эльвинг? Как же так?
— Лоуренс и Адель просили меня защитить своих детей, близнецов. Я выполнил их просьбу. Девочки в безопасности. За ними есть кому присмотреть.
— Как… как это случилось?.. — гнев и страх затопили разум, не позволяя выражать мысли связно. Каждое слово отзывалось болью. И в то же время Розали видела, как непонимание отступало, и правда, — гнусная, уродливая, отвратительная, с язвительным хихиканьем выбиралась наружу, настырно пытаясь завладеть её сознанием.
— Это… опять они, да? — сипло прошептала Розали. — Те, что приходили за мной?
— Да. Адель и Лоуренс, очевидно, что-то подозревали, поэтому были начеку. Я хотел защитить их всех, но они отказались, настояв, чтобы я увёз малюток в безопасное место. Я выполнил их просьбу, надеясь, что успею вернуться до того, как враги найдут их убежище. Но меня опередили, — Эльвинг скорбно склонил голову. — Я торопился как мог, но всё равно прилетел слишком поздно.
— Эти… люди… Думаешь, они рассчитывали, что Шерманы присоединятся к ним?
— Существуют предложения, от которых нельзя отказаться. Возможно, твои друзья поступили бы иначе, если бы не дети. Они не хотели, чтобы со временем девочки тоже оказались вовлечены в эти тёмные дела. У них просто не было выбора.