Ярченко послал за машинами. Прибыли грузовики. Сделали рейс, второй и остановились: бензин кончился. Что поделаешь в таком положении? Повезли материал для моста на санках, потащили на руках. Рельсы примерзали к ладоням.
— Лыжин! Дай хоть одну рукавицу, — попросил Пятницкий.
— Да у меня одна и есть. Вторую уже отдал.
Многие порастеряли свои рукавицы, кто при разминировании, кто в азарте боя, и сейчас обжигались о металл. Как-никак крещенские морозы, при таких градусах вовсе оледенеть можно.
— Клавдия Васильевна! — позвал Ярченко врача Алешину. — Опять пообморозились мои.
Алешина переходила из взвода во взвод, бинтовала саперам руки. Ее невозможно было удержать на месте, оберегая от пуль. «Врач должен прежде всего думать о других», — говорила она. «И начальник штаба тоже», — добавлял Панкратов, когда они встречались там, где снаряды так и свистели над головами. Скоро им стало понятно, что связывает их не только дружба. Очень беспокоились друг о друге, если не виделись долго — ведь смерть с чувствами не считается. А они уже не представляли себе жизни один без другого. Обоим повезло: дожили до победы, поженились. Но тогда-то, военной зимой, они не знали, что судьба их сложится счастливо.
Вместе с Донцовым Панкратов находился все время в третьей роте, которая почти не вылезала на сушу. То измеряли глубину и делали расчеты, то прикидывали, можно ли использовать сохранившиеся ледорезы. Там, где прогоны не доставали до опор, лес и рельсы приходилось сшивать. Мокрая одежда липла к телу, ноги не просыхали.
— Погреться б, — вздыхал Марченко. — Никогда так не мерз.
— Кончится война — согреешься, — говорил товарищу Радченко. — Ишь, чего захотел! Вот солнышко взойдет, веселее будет.
— Ну да, обрадовал! Солнце поднимется и авиация противника тоже.
Вражеские самолеты уже несколько раз пытались бомбить. Спасибо зенитчикам — близко не подпускали. Полковник Гурьев передал комбату, что командарм приказал всеми средствами оберегать саперов комсомольской бригады, зенитчиков подкинули по его личному указанию.
— Не дают нас в обиду, — удовлетворенно отмечал Белоконь.
Вскоре в батальон пожаловали Блажко и Кушкис. Их Белоконь встретил с распростертыми объятиями:
— Мне так нужна ваша помощь! Сроки сжатые, а работы невпроворот!
Им не хотелось огорчать комбата, разочаровывать его. Однако признались:
— Мы как раз за твоей помощью пришли. Вот бумага генерала Баженова, резолюция комбрига…
Белоконь прочитал документ, в недоумении сдвинул брови.
— Выслушай, — сказал Блажко. — Мои люди обводы ликвидируют. Мины снимают вокруг станицы Канглы. Перед Минводами, в окрестностях Пятигорска и Кисловодска. Так? Ты же знаешь, какую участь уготовили Кисловодску фашисты! В Помпею превратить задумали! Тонны взрывчатки в подвалах на Красноармейской, в «Крепости» и разных санаториев. От города не осталось бы камня на камне! Мы еще на месте были, когда комбриг направил в тыл к немцам группу переодетых красноармейцев. По приказу сверху.
Действительно, несколько наших ребят в гражданском через горы вышли на Урух, форсировали Баксан и Малку, спустились за хребтом Джинала. Встретился им местный житель, помог разведать все. Сказал, что копали, мол, немцы, протягивали телефонные провода. Как только команда фашистских подрывников перекочевала за Подкумок, наши следом пошли. Отыскали у железной дороги провод, про который толковал местный житель. Провод, конечно, был не телефонный, а самый настоящий детонирующий шнур. Его перерезали, начали сматывать. И в это время за подкумским мостом громыхнуло. Пострадало девять километров железной дороги. А город был спасен.
— Лев Иванович, — обратился Белоконь к начальнику штаба. — Откомандируйте в распоряжение командира второго батальона взвод по выбору. А вы, Николай Петрович, — сказал он замполиту, — расскажите обо всем в подразделениях.
Оставшиеся ребята работали с удвоенной энергией. Мост возвели в срок. И советские войска пошли по нему к Невинномысску, Армавиру, на запад…
Глава третья
Пока саперы 64-й комсомольской бригады сопровождали наши войска по маршруту: Прохладный — Георгиевск — Минеральные Воды — Невинномысск, они сняли в полосе 9-й армии больше шестнадцати с половиной тысяч мин, фугасов и прочих «сюрпризов», построили пятьдесят четыре моста общей протяженностью свыше тысячи двухсот метров.