Возле противника минные разведчики орудовали большей частью лежа. Дышать и то старались потише. После того как выполнили задание, так же ползком двинулись восвояси. И потеряли в темноте группу сержанта Голикова.
— Куда они могли деваться? — недоумевал командир взвода Лапко. — Где их носит?
А саперы из этой группы наткнулись на засаду. Гитлеровцы принялись палить. Потом вознамерились захватить русских живыми. Принялись уговаривать:
— Русс, сдавайся!
— Как бы не так! — крикнул в темноту комсомолец Козяр и нажал на спуск автомата. — Получайте!
Враги попытались окружить его. Тогда Иваншин и Мясоедов ринулись на выручку товарищу. Завязалась яростная перестрелка. Группа немецких автоматчиков отрезала отход саперам. Снова начали уговаривать:
— Сдавайся, русс, отпустим!
Перешли к угрозам:
— Сдавайся или смерть!
Ничего не оставалось комсомольцам, как броситься напролом. Что будет — то будет. Может, убьют, а может, и повезет… Хотя, в общем-то, никаких шансов на спасение не было. Тем более, что стало светать.
Над окопами, откуда гремели пулеметные очереди, поднялась одна фашистская каска, вторая, третья… Уж не в безумстве ли подозревали русских, которые бежали прямо на окопы?
Саперы сблизились с противником. Два немца тотчас с двух сторон направили автоматы на сержанта Голикова. Недолго сжимал он в руках оружие — гитлеровцы изловчились и ранили его в обе руки. Теперь он беспомощен. И они подбежали к нему. Но обоих наповал уложил из автомата ефрейтор Козяр. Схватил в охапку Голикова и вынес с поля боя.
Глава пятая
Центральный комитет комсомола Украины постоянно заботился о детище ленинской партии — инженерно-саперной комсомольской бригаде, бывшем полке. Где бы батальоны ни сражались, куда бы их ни перебрасывали, комсомольцы Киева писали письма. А когда бригада готовилась к наступлению на Смоленск и дальше, к форсированию больших и малых рек, к захвату плацдармов на их западных берегах, прибыли сами комсомольцы — представители Центрального Комитета комсомола.
Машины развернулись и остановились в придорожном кустарнике. Встречать гостей вышли начальник политотдела бригады Демин, его помощник по комсомольской работе Холодов, первый комсорг полка Кушкис, комбат второго батальона Блажко со своим замполитом Ивахненко, а также отличившиеся в боях саперы всех подразделений.
Молодой человек в рубашке военного образца, подпоясанной красноармейским ремнем, выступил вперед, и все увидели на его груди Красную Звезду — боевую правительственную награду.
— Секретарь ЦК комсомола Украины Костенко, — представился он, четко выговаривая слова. — А это Мария Пидтыченко, тоже секретарь. — Черноволосая женщина слегка наклонила голову, приветствуя всех. Чудом державшийся на пышных волосах берет не соскользнул с головы, даже с места не сдвинулся. Темный костюмчик облегал чуть полноватую фигуру, на лацкане его — тоже орден.
Секретарь перевел взгляд с Марии Пидтыченко на остальных своих товарищей и назвал их:
— Мария Карпенко, Саша Иващенко, Галина Зинухова, работники наших отделов.
Гости привезли с собой грамоты ЦК ВЛКСМ и Красное Знамя, которое торжественно вручили саперам комсомольской бригады с наказом пронести его до последнего рубежа, где враг будет разбит окончательно.
Сразу начались расспросы. Саперы спрашивали про Киев, про Москву. Может, кто бывал и там, откуда врагов еще не выгнали? Как сейчас на оккупированной территории?
— Наши партизаны совсем недавно из вражеского тыла возвратились, — сказал Василий Костенко. — Да вы сами с ними поговорите. Ну, хотя бы со Щербаковым.
— Так-таки из самого тыла? — скептически произнес Хилько.
Его глаза-вишенки насмешливо заблестели.
— А почему бы нет, Федя? — в упор посмотрел на него Холодов. — Разве ты, например, не проникал в глубокий тыл противника?
— Но ведь не до Мелитополя! — Хилько вытянулся во весь свой маленький росточек. — Не до города, где мать с отцом.
— И мои там, в Запорожье, — тихо произнес Коля Клец.
Тоже самое мог бы сказать и Сережа Иванчиков.
Между тем, Щербаков рассказывал ребятам, как партизанил в их родных местах. Вспоминался милый Донбасс с его шахтами. Вот почему притихли земляки Миша Тарасевич, Толя Греков, Леня Дзерпель, Коля Палехин, Вася Сахно, Андрюша Марченко, Саша Перескок и Коля Древгаль. Еще мальчишками облазили они каждый закоулок в своих поселках, на всех чердаках побывали. Любой камешек на тропинках был знаком.