К Европе прямое и непосредственное отношение имеет все то, о чем говорилось в Рейкьявике. Мы в своих контактах с США никогда не забываем об интересах Европы.
После Рейкьявика я встречался с главами правительств ряда западноевропейских стран НАТО: Дании — П. Шлютером, Нидерландов — Р. Любберсом, Норвегии — Г. Харлем Брундтланд, Исландии — С. Херманнссоном, с представителями итальянского руководства А. Фанфани и Дж. Андреотти. Мы много говорили на тему «Европа и разоружение».
Много интересного я услышал от моих собеседников. В советском руководстве мы серьезно потом обдумывали их аргументы и идеи. И то, что сочли справедливым, приняли во внимание в своей политике. В частности, в вопросе о евроракетах. Но были и споры, особенно острые с М. Тэтчер и Ж. Шираком, по поводу их и вообще натовской концепции «ядерного сдерживания». Высказал я им свое удивление по поводу переполоха, которым сопровождался в некоторых западных столицах Рейкьявик. Никак невозможно было увидеть в его итогах угрозу безопасности Западной Европы, а кое-кому это померещилось. Такие выводы и оценки — плод устарелого мышления времен «холодной войны».
В беседах с зарубежными деятелями, бывает, задашь им прямой вопрос: верите ли в то, что Советский Союз собирается напасть на вашу страну, вообще на Западную Европу? Почти все отвечали: нет, не верим. Но некоторые тут же оговаривались: мол, сам факт огромной военной мощи СССР «объективно» создает потенциальную угрозу. Ну что ж, такое рассуждение еще можно понять. Но куда менее понятно, когда национальный престиж и национальное величие связывают с обладанием ядерным оружием, хотя знают, что, разразись ядерная война, это их оружие лишь вызовет огонь на себя. Другого реального значения оно иметь не будет.
Когда речь идет о разоружении как необходимой и первоочередной конструкции в строительстве общеевропейского дома, естественно, в первую очередь мы обращаемся к европейским ядерным державам — Англии и Франции. Согласившись в ходе нынешних переговоров о разоружении не учитывать их ядерный потенциал, Советский Союз проявил огромное доверие к Западной Европе. Главный мотив этого нашего шага состоит в том, что мы исключаем даже в мыслях, не говоря о стратегических планах, саму возможность войны с Англией или Францией, тем более — с неядерными европейскими государствами.
И когда в связи с нашими предложениями мы столкнулись с разглагольствованиями, а не замышляет ли Москва какой-то обман, не хочет ли она расколоть НАТО, усыпить бдительность, а потом подмять под себя Западную Европу, когда вновь начали поносить идею безъядерной Европы как вредную и опасную, я публично сказал всем этим деятелям: «Чего вы боитесь, господа? Неужели так трудно подняться на уровень реальных оценок действительно исторических процессов, которые развернулись в Советском Союзе, во всем социалистическом мире? Неужели непостижимо для вас понять объективную, неразрывную связь этих процессов с подлинно добрыми намерениями во внешней политике?»
Пора наконец покончить с выдумками об агрессивности Советского Союза. Никогда, ни при каких обстоятельствах наша страна не начнет военных действий против Западной Европы, если мы и наши союзники не станем объектом нападения со стороны НАТО! Повторяю, никогда!
Пусть Западная Европа побыстрее освобождается от навязанных ей страхов в отношении Советского Союза. Пусть задумается о том, что ликвидация ядерного оружия в Европе создала бы новую ситуацию не только для Запада, но и для нас. Мы не можем забывать, что вторжения на нашу территорию в доядерную эпоху совершались, причем не раз, с западного направления. И разве не говорит сам за себя тот факт, что в ходе натовских военных учений неизменно проигрывается вариант наступательных действий?
Мы считаем фактором большой политической важности, что в пользу решения проблемы евроракет возвысили свой голос Греция, Голландия, Испания, Италия, Швеция, Финляндия, многие другие европейские страны.
Со стороны Запада говорят о неравенстве, дисбалансе. Верно, в Европе с обеих сторон есть дисбалансы и асимметрии по отдельным видам вооружений и вооруженных сил, обусловленные историческими, географическими и иными факторами. Мы за устранение возникшего в каких-то элементах неравенства, но не за счет наращивания у отставшего, а за счет сокращения у того, кто оказался впереди.