Произошло это, как часто бывает в искусстве, непредсказуемо: "Случилось так, что режиссер Фореггер, загадочно поблескивая очками, попыхивая неизменной трубкой, одобрительно хмыкнул, увидев мои эскизы к Мольеру. Я получил приглашение оформить спектакль пародий в его театре. Из кусков цветной бумаги, фанеры и обрывков пестрых материй соорудили мы - я и Сергей Михайлович Эйзенштейн - первое оформление для буффонадного спектакля-пародии на "Федру" Расина в постановке Камерного театра..."
Из "Мастфора" друзья один за другим ушли, когда рамки этого театра стали для них узки, но всю жизнь помнили эту арбатскую мастерскую, потому что первые шаги всегда незабываемы.
В книге "Вся Москва" за 1924 год, в списке столичных театров, вслед за главруком "Мастфора", председателем правления и художественного совета Н. М. Фореггером значатся фамилии свыше 40 актеров, актрис и других сотрудников "Мастфора". Казалось, что театру суждена долгая жизнь. Однако в том же году он закрылся, по-видимому, не выдержав конкуренции в условиях новой экономической политики, и главрук перешел в Театр сатиры заведовать хореографической частью...
Почему мне захотелось напомнить о некогда существовавших на Арбате книжных и исторических коллекциях, о "Паризьене", "Литературном особняке", "Мастфоре"? Да потому, что ныне на пешеходном Арбате загораются пока новые огни магазинов, кафе, но угасли все кинотеатры, нет ни одного выставочного зала, библиотеки, читального зала: на весь Арбат - единственный Театр Вахтангова.
Когда же дойдет очередь до реконструкции заброшенного владения № 7, когда, вспоминая о прошлом этого дома, мы найдем ему достойное применение?
* * *
После публикации очерка автор получил письмо коренной москвички:
"Уважаемый Лев Колодный!
Прочла в газете Вашу статью "Арбатский особняк". И перенеслась в светлые дни своей юности.
Огорчилась, что в статье есть неточность (библиограф В. В. Сорокин допустил ту же неточность в журнале "Наука и жизнь").
В 1920 году помещение на Арбате в доме № 7 получила драматическая студия имени А. С. Грибоедова, созданная на базе любительского кружка школьников-энтузиастов (М. Молчановка, кв. А. Н. Васильева, руководитель кружка артист МХАТ Кудрявцев).
Руководителем и режиссером Грибоедовской студии был приглашен народный артист Василий Васильевич Лужский (МХАТ). Преподавателями студии стали артисты МХАТ Н. С. Бутова, Е. С. Телешова, С. М. Волконский и другие. В стенах студии К. С. Станиславский читал лекции о своей системе и проводил практические занятия со студентами Грибоедовской студии и студийцами всех студий МХАТ. Владимир Иванович Немирович-Данченко просматривал работы отрывки студийцев-"грибоедовцев".
В 1920 - 1922 годах в студии были поставлены спектакли: "Сон в летнюю ночь" Шекспира, "Проделки Скапена" Мольера, отрывки из произведений Ф. М. Достоевского "Бесы" и "Братья Карамазовы".
Народный артист СССР - будущий главный режиссер и художественный руководитель МХАТ М. Н. Кедров начал свою артистическую деятельность в Грибоедовской студии (см. книгу: "Михаил Николаевич Кедров").
Цитирую:
"...1920. Осень. Поступает в Московскую студию имени А. С. Грибоедова (руководитель В. В. Лужский).
1920-1921. "Сон в летнюю ночь" Шекспира в Грибоедовской студии (постановка В. В. Лужского).
1921-1922. "Проделки Скапена" Мольера в Грибоедовской студии (постановка В. В. Лужского).
...Среди многих существовавших в Москве в начале 20-х годов театральных студий была так называемая Грибоедовская студия. Руководил этой студией артист МХАТ В. В. Лужский. И вот в 1922 году во вторую студию МХАТ перешло несколько "грибоедовцев", среди которых был и М. Н. Кедров".
Артистка Московской филармонии В. Бальмонт (племянница поэта К. Бальмонта) - тоже "грибоедовка".
М. Ульянов, народный артист СССР, в книге своих воспоминаний тепло и с благодарностью вспоминает своего первого учителя М. Иловайского (тоже "грибоедовец").
Я была занята в спектаклях студии: "Сон в летнюю ночь" Эльфа-паутинка; в "Проделках Скапена" - Гиацинта.
Даты нахождения в студии проверила по своей трудовой книжке.
Какой внутренний вид имело здание Грибоедовской студии?
Вход был с Арбата (д. № 7). Большая, широкая чугунная лестница вела на второй этаж. Налево фойе, 2 тамбура (туалет); вниз вела лестница в большую комнату (2 окна, дверь на улицу закрыта) - для занятий, репетиций, во время спектаклей - курительную. (Вот в этом-то помещении и был потом магазин "Колбасы".)
С площадки по коридору налево - комната администрации, направо касса, прямо зал на 250 мест. Малая лестница вела (справа) в ложу (бывш. помещение для механика кино). Под сценой - место для оркестра с люками (открывались по мере надобности в спектаклях). Оркестр был из МХТа. По бокам сцены - две большие лестницы вниз, к артистическим уборным и прочим помещениям. Выход во двор. На сцене (по бокам) были 2 голландские печи.
Дров в те времена было мало. Зачастую публика в зале сидела в пальто. Но мы не унывали. Была молодость и горение. Многое было сделано своими руками. Декорации писал М. Н. Кедров. Он в те времена учился еще и в Государственных высших художественных мастерских на скульптурном отделении под руководством А. С. Голубкиной. Костюмы шила знаменитая Ламанова. Музыка к спектаклям была написана Е. Вербицким, сыном писательницы Вербицкой ("Ключи счастья" и др.). Голодные были годы, но мы - не замечали! В свободные от спектаклей дни приглашались поэты - В. Брюсов и др. Это много давало для души и самообразования молодежи.
Когда наш руководитель и главный режиссер В. В. Лужский уехал с театром МХТ на гастроли в Америку и студия осталась без руководства, молодой коллектив не смог удержать студию, и осенью она распалась, в 1922 году.
Вот тогда-то здание и все имущество студии передали Н. М. Фореггеру. Первый его спектакль - "Хорошее отношение к лошадям".
Немного обидно, что обошли молчанием наше существование.
А во дворе дома № 7 - был старый дом № 5. Что пишет о нем П. В. Массальский (Изд. ВТО. 1985 г., с. 33)?
Старое запущенное помещение люди привели в порядок и создали там малую студию. Ее они назвали "Наша студия". Руководил ею Лобанов А. М. Вот в ней и начали свою театральную учебу П. В. Массальский и Н. Ларин.
Отняла у Вас время. Может быть, Вам все это и не нужно, что написала.
Я - старая москвичка (с 1919 года). На Арбате прожила более 30 лет. Возраст мой, увы, солидный - 86 лет. Но еще хожу по музеям, много читаю, всей жизнью города интересуюсь. Еще так много "тайн".
Людмила Леонидовна Шмидт (Новикова)".
"АРХИВНЫ ЮНОШИ" И МУЖИ
Бомбы, падавшие в дни войны на Арбате, предназначавшиеся Наркомату обороны, разрушили Театр Вахтангова. Его возродили. Тогда был уничтожен и другой дом, на четной стороне улицы, стоявший под № 14. Но его, к сожалению, не восстановили. Очень интересна история этого арбатского старожила - дома с шестиколонным портиком. В прошлом его часто фотографировали для открыток. Художник М. Гермашев написал ставший популярным городской пейзаж, датируемый 1912 - 1914 годами, под названием "Арбат". В центре его картины расположен именно этот домик, над которым успели подняться многоэтажные громады зданий, вторгшиеся в узкие переулки; видна проложенная посредине улицы трамвайная колея, а по ней трусит одинокая лошадка под одиноким фонарем, стоящим как раз там, где теперь разросся лес фонарей.
В те времена звали его "домом с привидениями", обходя по ночам стороной, сочиняли о нем легенды...
Задолго до того, как этот дом приобрел незавидную славу, многие в Москве знали его как владение князя Оболенского, директора Московского главного архива министерства иностранных дел, где служили воспетые Александром Пушкиным "архивны юноши". На Арбате, в доме № 14, жили выдающиеся русские архивисты: Вукол Ундольский и Михаил Оболенский сотрудники, единомышленники, подвижники.