"Это твоя домашняя работа по английскому, всю остальную домашку на завтра, по предметам, которые ты и так знаешь, я за тебя выполнил, а вот уж этот предмет, будь добра, сделай сама, а то с твоим ни бе, ни ме, ни кукареку в иностранном языке, красного диплома тебе не видать, как своих ушей.
Дуриан".
"Ах ты ж, блин, ещё английский, н-е-е-ет".
"Английский - самый простой язык на земле, тебя же латинский изучать не заставляют".
"Ну, в латинском я могла бы у тебя помощи попросить".
"Ага, счаз, держи карман шире, - огрызается Крон, - ты со своими уроками разбирайся сама, я своё время уже отучился, и мне этого по горло хватило".
"Вредина ты, не хочешь помочь своей госпоже".
"Это ты - госпожа?! Не смеши мои копыта! Я нахожусь здесь не из-за того, что ты могущественная, а из-за того, что я, идиот такой, внимательно не прочитал высветившийся передо мной договор. Тут твоей заслуги нет, мелочь наглая!"
"Бе-бе-бе, - нехотя открываю я тетрадку, пытаясь перевести задание, - "answer for the questions"... Так, и на какие? А, вот эти, а они прилагаются к тексту, а где текст, он на другой странице, как всё запутанно..."
"Это у тебя мозги запутанные, - буркнул контрактник, - тут всё элементарно".
- Не беси меня! Я пытаюсь сосредоточиться!
- Ой, извиняюсь, Инна Валентиновна, я не знал, что половицы в кабинете так громко скрипят, - встал на пороге по стойке смирно Веня с пакетом в руке.
- А, я не тебе, извини, это так, мысли вслух, - успокоила я испуганного парня, - что это у тебя?
- А, это вам Ромашка передала, сказала, что ваша одежда уже высохла. Извините, конечно, за такой вопрос, но почему у вас там форма нашего пансиона?
- Во-первых, младший сержант, не красиво рыться в чужих вещах, а во-вторых, я несла вещи брата в прачечную, пока меня не вызвали на ковёр, вот я и попросила Стельникову постирать и высушить форму, - забирая у подопечного пакет, фыркаю я.
- Он у вас что, немощный? Сам не может всё сделать?
- У него уроков полно, сейчас вот сидит, английский понять пытается.
- А почему вы так уверены, что он сейчас занят именно английским?
- А потому, что своего брата я знаю, как саму себя, он всегда оставляет английский на потом и сидит за ним до ночи. Ещё вопросы есть?
- Никак нет, Инна Валентиновна.
- Ну, вот и всё.
- А нет, подождите не всё. Мой папа, ой, то есть полковник, сказал, что вы на сегодня свободны и можете идти домой.
- А, вот как, - на радостях бегу я к своему столу собирать вещи, и вылетаю из кабинета на крыльях свободы, завещая ключ от кабинета подчинённому. Бежать на каблуках жутко неудобно, но сейчас меня это волновало с самую последнюю очередь, потому что меня ждали немного другие дела…
Глава 9
Каждый месяц по вторникам в маленький конфетный магазинчик на Арминской улице привозят новую партию солёной карамели, где-то килограмм двадцать-тридцать, не больше, потому что её никто не берёт, никто, кроме меня, конечно. Я покупаю в первый день продажи килограмм, а дальше как пойдёт. Я искренне не понимаю, почему многие люди не чувствуют изюминки этой сладости. Или, может, солёности? Не, скорее и того и другого. Эти два практически противоположных вкуса переплетаются воедино, создавая что-то поистине уникальное, что-то не похожее ни на что другое и поражающее своей яркостью вкуса.
Ой, что-то я совсем заболталась, даже бег замедлять начала, не порядок, так я не успею закупиться до закрытия.
Магазинчик «Фантик» находится совсем недалеко от отделения магической полиции прямо напротив женской академии имени Жанны Арминской, такого огромного строения ещё императорских времён какого-то непонятного поросячьего цвета. Кстати, там учится Марина, поэтому она и все остальные воспитанницы являются одними из частых посетителей Фантика. Из-за этого, чаще всего в обеденное время, там можно увидеть целые очереди из кучи одинаковых голубых платьев и белых колготок, что в сочетании со стандартным громогласным женским трёпом превращаются в огромную грозовую тучу, сверкающую побрякушками и громыхающую раскатами гомерического смеха. Именно из-за этого я стараюсь не заходить сюда в это время суток, как, впрочем, и все остальные горожане, не желавшие закончить свою жизнь под беспощадными каблуками воспитанниц академии.
И вот я, наконец, приближаюсь к этому миленькому цветастому магазинчику, перед тем, как завернуть к входу, снимаю с себя галстук с погонами и распускаю волосы.
«О, да, так намного лучше, если бы ещё не эти каблуки, то всё вообще было бы шикарно».