Диалог в комнате продолжался и со временем я стал различать голоса. Разговаривающих было трое. Двое, точно вновь прибывшие, издавали странные щелчки, но естественно, а вот третий голос принадлежал явно старику. Я узнал его по характерной гнусавости. Он щёлкал намного медленнее, чем его оппоненты и странный язык давался ему явно с трудом. Это чётко слышалось в его ответах. В том, как он запинается и повторяется. Успокоившись, я стал размышлять о пришельцах в комнате, и о горизонтальном вихре в углу зала. То, что это и есть портал между мирами, было и ежу понятно. Но что эти кузнечики делают здесь? А до них были другие. Я вдруг почувствовал, что страшно замёрз.
«Старик-то однозначно человек. Ну, или успешно маскируется под гомо сапиенса» - раздумывал я, аккуратно меняя руку, держащую ручку двери и, стараясь не стучать зубами. Вдруг разговор в комнате стих и луна, ярко светившая последние четверть часа, спряталась в набежавшую тучу. Терпеть больше не было никаких сил, моё любопытство распирало меня изнутри, и я рискнул заглянуть в зал. Старика не было в комнате, а в углу, где располагался портал, возились две приземистые и нескладные фигуры. Воображение моё рисовало гигантских кузнечиков, но когда один повернулся, я смутно различил в свете вновь появившейся луны человеческое лицо, но как будто размытое водой. Увидев одного из пришельцев, я вспомнил старый детский фильм, «Гостья из будущего». Там двое космических пиратов с Сатурна гонялись за милафоном и их истинные лица, словно маски, проявлялись, когда они спали, очень походили на лицо одного из пришельцев в комнате. Я словно прилип к стеклу, совсем не думая в тот момент об опасности быть обнаруженным. Я опустил голову и попытался переварить увиденное. Холод, пробирающий до костей, мешал сосредоточиться. Зубы мои в очередной раз начали выбивать чечётку, а рука, держащая ручку двери, хоть я её периодически и менял, совсем онемела. Из квартиры вдруг потянуло дымом. Я заглянул в окно и обомлел. Пришельцы разожгли маленький костёр и теперь грелись у него, протягивая свои короткие, узловатые руки к огню. Одежда их висела тут же, и от неё шёл пар. Я вспомнил, что когда открывались ворота, оттуда пахнуло дождём. «Значит, кузнечики решили подсушиться» - улыбнулся я невольно, внимательно их, разглядывая и совсем не прячась. Пришельцы сидели молча, совсем не двигаясь. Я же попробовал отпустить ручку двери, и она предательски скрипнула. В то же мгновение один из незнакомцев стрельнул в окно взглядом, да так молниеносно, что я не успел спрятаться. Я на коленках отполз в дальний угол балкона и сел под самую стену, чтобы меня было не видно из зала. Луна вновь выскользнула из плена, и балконная дверь осветилась будто бы ярким прожектором. Ручка двери, которую я держал секунду назад, стала поворачиваться, и я нервно сглотнул, ругая себя последними словами. Из комнаты донеслось стрекотание, и балконная ручка замерла на полпути. Тот, который стоял у двери, ответил и среди пришельцев завязался разговор. Я лишь оставался немым слушателем их странного диалога, и молился (в который раз за эти сутки), чтобы незнакомец не заглянул на балкон. Потом они замолчали и тот, что подходил к балкону, вернулся к костру. Только через десять минут я рискнул заглянуть в зал. Комната была пуста и лишь на месте костра тлели угли. Я, недолго думая, заскочил в квартиру и присел возле остатков костра, протягивая над ещё тёплыми углями, озябшие руки. Пришельцы ушли, оставив в комнате запах сырой одежды и уже знакомые пустые бутылки со странными надписями. Немного согревшись, я решил не искушать более судьбу и дождаться утра в своём схроне в ванной комнате. Как только я разместился и решил немного вздремнуть, в квартире появился старик. Ругаясь на русском, как заправский сапожник, он обзывал последних гостей слугами какого-то Крона и жополизами большой саранчи. Затем он залил тлеющие угли, благо воду он брал из крана на кухне, а не в ванной, и убрался восвояси. Я остался один. Было самое время подумать над всем этим фантастическим дурдомом, но меня стало клонить в сон. Я прислонился к стене и закрыл глаза. Разбудил меня вибрирующий мобильник. Я достал его из кармана и увидел, что пришло сообщение от Светы. Сквозь приоткрытую дверь ванной пробивался сумрачный рассвет.
«Как дела у мамы? Как она себя чувствует? Я соскучилась» - прочитал я сообщение, и мне стало стыдно за то, что я обманываю Светку. Но, как говориться, на переправе коней не меняют. Часы в телефоне показывали начало девятого. От неудобной позы, в которой я заснул, всё тело ныло. Хотелось встать во весь рост и потянуться, но я ограничился лишь круговыми движениями головы и кое-как размял шею. Из квартиры не доносилось ни звука. Хотелось есть, пить и в туалет. И ещё хотелось выпить чего-нибудь горячительного, чтоб согреться. И всё одновременно. Вслушиваясь в сонную тишину пустой квартиры, я медленно и неуклюже выбрался из своего убежища и заглянул в зал. Остатки небольшого костра в самом углу бросались в глаза, хотя запаха и не было. Я наконец-то потянулся и сладко зевнул, на миг, отключившись от осознания опасности, что несла эта квартира. Окончательно проснувшись, я обошёл квартиру и внимательно осмотрел каждый угол, на предмет чего-то не обычного, как те же бутылки с клинописью на этикетках, или овальная гильза, но ничего не обнаружил. Я настолько осмелел, что даже подошёл к входной двери и, приложив ухо, несколько минут «слушал» этаж. Но он тоже спал, хотя за окном уже вовсю разгорался сентябрьский день. Нехотя, даже с какой-то упрямой ленцой, я вернулся в свою берлогу, чтобы доесть остатки съестных запасов и сложить в голове очередной пазл в картине под названием «эта квартира».