Алексей присмотрелся повнимательнее: лиц, скрытых капюшонами практически не было видно, но то, что он смог различить, так это то, что они тоже были скрыты полосами ткани. Такое себе племя тутанхамонов.
Те, кого поначалу Алексей определил как женщин, при взгляде через бинокль полковника не сильно изменились, но, тем не менее, даже их внешний вид преобразился. Накидка стала другой, а из-под неё периодически выглядывали такие же странные, замотанные полосками такни и узкие конечности. Назвать это руками сразу Алексей не решился.
Если это розыгрыш, то тащить сюда ради него Алексея выглядит очень и очень глупо. А что если то поле, по которому они шли ночью тоже часть розыгрыша? Ну, применили к нему какой-нибудь психотропный препарат, разбудили в поле, потом опять опрыскали, и проснулся он уже в горах, а он и повёлся.
Не исключено, что он вообще ни разу ни в Афганистане, а недалеко от своей базы.
Отвёл бинокль в сторону. Посмотрел на небо, на солнце, на горы. Нет, всё-таки у него там горы совсем другие. Да и погода в это время года отличается.
Потом уставился на маленького жучка рядом с его рукой, который бежал по поверхности пыльного камня по каким-то своим, только одному ему известным делам.
Алексей вытащил фильтры из бинокля — перед ним вновь были обычные афганцы. Снова вставил фильтры — перед ним на привал устраивались неизвестные существа.
Какая-то чертовщина. Он непонимающе посмотрел на своего командира. Тот только тихо рассмеялся, мол, как тебе такое?!
— Кто это? — наконец выдавил Алексей из себя вопрос. Даже голос изменился, хорошо, хоть ещё не перешёл от такой неожиданности на фальцет, вот смеху-то было бы. Пульс резко участился. Последний раз такое было, когда он в детстве, собирая ягоды, натолкнулся на медведицу с медвежатами в лесу. А потом бежал, не оглядываясь и матерясь, что есть сил, перепрыгивая через валежник.
Полковник вернулся к наблюдению за группой.
— Хороший вопрос, — не отрывая бинокля от глаз, сообщил он. — Кто-то называет их кочевниками. Кто-то — странниками. Кто-то — просто чужими. Хотя есть мнение, что они для нашего мира такие же чужие, как люди.
— И зачем мы здесь?
— Должны обеспечить наблюдение и безопасный проход, — полковник убрал бинокль в подсумок.
— И всё? — не понял Алексей. — А попытаться захватить для изучения там?.. Это же… ну, инопланетяне, чтоб их!
Полковник посмотрел на Плетнёва так, как смотрит учитель на умного, но чересчур самоуверенного ученика, которому ещё учиться и учиться.
— Однажды пытались — ничего не вышло, — Смирнов почесал подбородок. — Наоборот, ситуация чуть не вышла из-под контроля.
— Всё настолько серьёзно?
— Именно, — мрачно ответил полковник Егоров. — Странники могут являться носителями оружия неопределённого свойства, или тем, что может быть использовано в качестве оружия. Применение его может привести к глобальному вымиранию на нашей планете. А проверять их решимость использовать его, или давать такой повод у нас нет ни малейшего желания.
— А вы уверены, что у них есть такое оружие? Может никакого оружия массового поражения и не существует? — озвучил мысль старший сержант.
На этот раз во взгляде полковника явственно читалась жалость, только не понятно к кому: к Плетнёву, который пока ещё ничего не знал, или к самому себе, который должен был верить в нечто, чего сам никогда не видел.
— Ммм… есть, — подумав, ответил он, но в его голосе Алексей всё-таки уловил еле заметное сомнение. — Мы всё-таки считаем, что есть. Некоторые эксперты высказывали мысль, что странники могут нести опасность сами по себе. Что это они есть оружие. Штука в том, что проверять особо не хочется.
Лет тридцать назад наши совершенно случайно, — полковник повертел в пальцах цветные фильтры, — обнаружили подобную группу и попытались её перехватить, как ты говоришь, для изучения, но мягко говоря, обоср@лись, когда поняли, что столкнулись с тем, что не в состоянии понять и что это непонимание может привести к глобальной катастрофе. По крайней мере, именно такие выводы содержаться в документах, которые сохранились с тех пор. У нас нет оснований им не доверять.
— Так, может, поговорить с теми, кто тогда их задержал? Тридцать лет не такой большой срок, Денис Евгеньевич, люди должны быть ещё живы.
Полковник посмотрел на Плетнёва так, что он почувствовал себя капитаном Очевидность.
— Мы бы с готовностью, Алексей, — без малейшей издёвки ответил полковник. — Проблема в том, что некого.
Алексей осмысливал услышанное.
— Они погибли? — спросил он.
— Их судьба не известна. Принято считать, что они пропали без вести.
— А группа странников? — уточнил Плетнёв.
— Не известно. В архивах дыра с Марианскую впадину.
Алексей поднёс к глазам бинокль и ещё раз посмотрел на пришельцев, вставив фильтры только в один из объективов. Странное всё-таки зрелище: видеть одни и те же объекты, но в совершенно разном виде.
То есть, получается, странники каким-то образом обманывают органы зрения людей. Как-то воздействуют на мозг, причём даже на таком большом расстоянии. Или используют для этого технические средства. Ведь так получается?
— Я стесняюсь спросить, Денис Евгеньевич, — произнёс Алексей. — Если мы их видим такими, какими они хотят, чтобы мы их видели, то, получается, что они могут запросто жить среди нас?!
— Правильно мыслишь, старший сержант, — согласился Смирнов. — Для того мы и пытаемся контролировать все известные нам переходы, либо ликвидировать их.
— Переходы? Разве они не на кораблях прилетели?
— Я смотрю, ночная прогулка по саванне у тебя ещё не прочно улеглась в голове.
Глава 3. Незваные гости
Группа удивительных странников, казалось, просто остановилась на отдых, усевшись в круг. Один из них, что вышел в центр, передавал другим, судя по всему, пиалы с неким содержимым. Ну что же, если они питаются, значит, они зависят от пищи. Если это конечно пища, а не очередной морок, направленный на то, чтобы убедить случайных встречных, что перед ними такие же люди, как и они сами.
В сторонке стояли, перетаптываясь и отгоняя насекомых хвостами «ослики», с которых пока что сняли груз и разложили рядом на земле. Животных привязали к старому высохшему деревцу, которое стояло здесь, должно быть, от начала времён. Ушастые меланхолично жевали насыпанное им зерно, или чем там их кормят.
Со стороны складывалось ощущение, что самые обычные местные жители шли по своим афганским делам и просто решили перекусить в дороге, попить чаю, и дать животным отдохнуть. Своего рода обычная среднеазиатская пастораль.
Полковник отрядил четырёх бойцов, вооружённых кроме автоматов снайперскими винтовками, занять наблюдательные позиции позади и по ходу возможного продвижения странников. Связь поддерживали по рации.
Алексей же то и дело вставлял в прорези бинокля фильтры, понять действие которых он не мог, и смотрел на пришельцев из иного мира. Потом снова их вытаскивал и смотрел сквозь обычную оптику. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что хочет добиться иного результата, из раза в раз повторяя одни те же действия.
Да, подсознательно он хотел, чтобы морок прекратился, и всё это оказалось бы не более чем затянувшейся шуткой, так как поверить в существование чего-то, что официальная наука отвергает, было просто не возможно.
Он бы ещё смог смириться с тем, как они «съели» пространство, добираясь до Афганистана, но видеть перед собой живых существ из другого мира — было на грани его восприятия реальности.
С другой стороны, когда любопытные учёные, спустившиеся на самое дно океана, обнаруживают там живых существ, которых раньше никто и никогда не видел, которые живут под воздействием экстремального давления, температуры и без доступа кислорода, — разве это не чудо? Разве это не то же самое, что понять, что в этой вселенной может существовать иная жизнь.
К тому же, справедливости ради, учёные вовсе не отрицают наличия внеземной жизни, они лишь говорят, что на текущий момент этому нет адекватных доказательств. Что там есть на текущий момент: какой-то обломок метеорита предположительно с Марса, со следами якобы окаменевших примитивных бактерий? Ведь ничего кроме этого, по большому счёту, нет.