— А перед тем, как стать преданным, нужно стать доверчивым. Кроме голубя, ни одна птица не променяет корм на волю. Говоришь, голубятня была? Так и взял бы позывной «Голубь». А лучше «Голубок».
Полковник хрипло рассмеялся. «Грач» не обиделся. Эту шутку, в разных интерпретациях, он слышал в десятый, если не в сотый раз.
— Рассказывай, — Медведев достал термос и два пластиковых стаканчика.
— Нашёл я нашего «немца». Кстати, почему у него такой псевдоним?
— Придёт время, расскажу.
— А сейчас, выходит, ещё не пришло?
— Не цепляйся к словам. Он обожает немецкую музыку. Ты его видел на Майдане?
— Да. Трётся там каждый день. Правда, следует заметить, в строго определённое время.
— По часам? У него что, распорядок дня?
— Нет. Только в связи с появлением определённой фигуры. Литовченко. Причём, наш клиент чётко знает, когда тот должен приехать. Судя по всему, ему скидывают информацию из штаба Козаченко.
Медведев налил горячий чай по стаканчикам.
— Значит, цель — Литовченко.
— Я бы так определённо не сказал, но на данный момент у меня сложилось именно такое впечатление.
— Проследить за «немцем» пробовал?
— Да. — «Грач» почесал ладонь левой руки. — К деньгам, что ли? Опытный он, гад. Проверяется так ловко, что можно инструктором в нашу спецшколу брать, на самую высокую ставку.
— Транспорт у него имеется?
— Да. Это единственное, что я смог установить. «Ауди», 1986 года выпуска. Номера Киевские. — «Грач» поднял палочку, и написал цифры с буквами на снегу. Когда Медведев их прочитал, стёр ногой. — Проверить будет возможность?
— Найдём. Ставит её в одном месте?
— Вряд ли. Я же говорю, опытный. В последний раз оставлял машину возле Дома художников.
— Я и сам знаю, что опытный. — полковник не сообщил сотруднику всей информации. Посчитал, пока рано. Впрочем, подумал Медведев, как бы не стало поздно.
— Ты вот что, «Грач», будь с ним осторожным. Самостоятельно против него не работать. К тому же, он может быть не один. Однажды, по крайней мере, этот кадр использовал помощников.
— Восемь лет назад? — поинтересовался «Грач».
— Угу. — кивнул полковник.
— Ты знаешь, Герман, у меня сложилось впечатление, что он ждёт приказа.
— Обоснуй.
— Вот как ты думаешь, для чего нужно приезжать каждый день и просто топтаться? Для чего вообще торчать на Майдане, когда он и так знает, время появления и отъезда «объекта»?
— А если ты ошибся, и «объект» вовсе не Литовченко?
— Сомнительно. Он покидает пост сразу, вслед за Литовченко. Всё сходится.
— В таком случае, думаешь, они ещё не определились со временем?
— Скорее всего, так. Больше того: думаю, они пока сами находятся в сомнении: стоит ли вообще его ликвидировать? А если парламент примет сторону Яценко? То несчастный случай с Литовченко может не подстегнуть Майдан на дальнейшие действия, а наоборот, свернуть всю его деятельность. Ты видел Козаченко, когда он давал клятву в Верховной Раде? — Медведев утвердительно кивнул головой. — Нет, не по своей воле он тогда вышел к трибуне. Его заставили. Дожали, так сказать. И без давления Литовченко вряд ли Козаченко решится на открытое противостояние с Кучеруком. Только он его постоянно подталкивает на какие-то действия.
Медведев отхлебнул кипяток.
— Литовченко, конечно, фигура игровая. Но не центральная. Шлоссер и без него найдёт возможности, как «дожать Казачка». Слишком много денег вложено в данный проект.
— Два года назад они тоже спонсировали попытку переворота. Однако, Козаченко дал задний ход. Потому, как союзника, способного привести его к победе, на тот момент рядом не оказалось. Вспомни, где был Литовченко? В тюрьме. Под следствием. Так что, если «цель» действительно Литовченко, и его ликвидируют, то, вполне возможно, Козаченко играть дальше самостоятельно просто побоится. Станет, вроде, телёнка. А вот тогда из него можно будет верёвки вить. Согласен?
— Очень может быть. А может и наоборот. Если они не подготовили операцию заранее, ещё до начала Майдана. И Козаченко о ней знал.
«По сообщению нашего специального корреспондента, в столице Украины на данный час блокированы сторонниками оппозиции Администрация президента, Кабинет министров, Центральная избирательная комиссия. Сегодня утром официальная правительственная газета «Голос України» приостановила публикацию заявления ЦИК о результатах второго тура голосований. С утра митингующие выставили пикеты возле зданий Верховного суда и Генеральной прокуратуры Украины. Служащих данных структур деликатно не пускают на рабочие места, предлагая им временно уйти в вынужденный отпуск. Данная практика начала распространяться и на областные центры. Так, во Львове жители блокировали здание областного Совета, с требованием удовлетворить требование оппозиции о пересмотре результатов голосования второго тура. Среди митингующих разносятся лозунги: «Долой антинародное правительство Кучерука! Козаченко — так! Козаченко — народный президент! Вместе мы сила, что непобедима!» На вечер во Львове и Ивано-Франковске намечены большие митинги в поддержку оппозиции.
Специальный корреспондент телеканала «УСВ»
Микола Грибенко. 24 ноября, 200…»
Щетинин включил телевизор и настроил его на первый канал. В руке генерал держал слабый чай с лимоном, любимое питьё последние двадцать лет. Чай обязательно должен был быть горячим, с парком. И на блюдечке.
— Лев Николаевич, — голос журналиста, назвавший хорошо знакомое имя, заставил Вилена Ивановича отвлечься от долгожданного чревоугодия и сконцентрировать своё внимание на телеэкране. — Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Киеве?
Лев Николаевич Луговой посмотрел в линзу монитора несколько выпуклыми, усталыми глазами, и произнёс следующую фразу:
— На данный момент в Киеве ситуация стабильна и подконтрольна. Оппозиция, выведя такую массу людей на площадь, фактически лишила себя манёвра. Теперь у неё, то есть оппозиции есть только один выход из того тупика, в который они сами себя загнали. Начать переговорный процесс с властью, где оппозиция будет вынуждена сдаться на волю победителя. В противном случае, любое обострение ситуации может привести к непредсказуемым результатам. А такое обострение может произойти со дня на день. С минуты на минуту. И команда Козаченко находится в более сложных условиях, нежели правительство. Потому, как им гораздо сложнее контролировать дисциплину в своих рядах.
Генерал отставил стакан в сторону. Рука потянулась, было, к телефону, но тут же приостановила движение. Никто не мог дать гарантии, что его не прослушивают. И звонок, который он хотел сделать Медведеву, в лучшем случае, лишил бы его служебного поста. О худшем и думать не хотелось.
Герман, мысленно проговаривал генерал, смотри Первый канал. Смотри! Он проговорился, Гера! Им нужно обострение ситуации. Они готовы к ликвидации. По-другому подобное заявление расценить нельзя. Луговой прекрасно разбирается в ситуации в Украине. А потому он знает, Козаченко, фактически, выиграл лидирующую позицию в мировых СМИ. И не на какие переговоры он не пойдёт. Точнее, ему не дадут пойти. Им нужен резонанс. Они ждут взрыва. Луговой проговорился, Гера!
Медведев снял с себя куртку, и тут же кинулся в ванную комнату, к умывальнику, мыть руки. Из кухни доносились будоражащие запахи жареной яичницы с салом, и курицы — гриль, приобретённой в соседнем магазине, и подогретой на плите.
— Что нового? — задал вопрос Евдоким Семёнович, как только дождался того момента, когда полковник немного насытился и перестал жадно хватать ртом горячие куски со сковородки.
— Первое. — Герман Иванович запил еду светлым, бутылочным пивом, и теперь его речь стала несколько внятней. — «Грач» определил цель.
— Кто?