Клаус углублялся в лес и кровь его вскипала. Он хотел, чтобы на них кто-то напал. Он мечтал выплеснуть переполняющую его магию. Он хотел использовать новую катану.
Его желание сбылось на удивление быстро. Они прошли практически половину пути, где принцу встречались только мелкие и мерзкие существа, недостойные его внимания, но он все равно уничтожал каждого из них. Когда Клаус проткнул острием катаны очередного паразита и поднял глаза от земли, то еле успел увернуться от летящей на него ветки.
- На землю – крикнул он, надеясь, что Егор выполнит обещание и беспрекословно исполнит его приказ. Сам же он пригнулся, ветка пролетела дальше, развернулась и направилась обратно к своей жертве. Клаус выпустил несколько молний. Живая рука из веток и листьев загорелась, задергалась, а сбоку от Клауса послышался пронзительный вой, который оглушил его на несколько долгих секунд.
Следом за уже тлеющей веткой на Клауса полетела еще одна с бо́льшей силой, а дерево сбоку с толстым стволом зашевелилось, вырывая свои глубокие корни из земли. С таким монстром Клаусу встречаться еще не приходилось. Он выпустил еще один залп из молний, но ветвистая рука проворно увернулась, и со всей силы врезалось в живот принца, отбросив его на несколько метров назад, впечатав спиной в ствол обычного дерева.
Егор все еще лежал на земле, вцепившись пальцами в почву, и с ужасом смотрел на принца и дерево.
- Спрячься! Живее – крикнул принц, сплевывая кровь и поднимаясь. Егор, к его радости, так и поступил.
Клаус вынул катану из ножен и с каким-то кличем кинулся к стволу. Он рубил ветки, летящие в него, разбрасывался молниями. Ему это нравилось, адреналин переполнял кровь. Несколько скользящих ударов по стволу не принесли никакого результата, только разозлили монстра еще больше. Клаус попытался пронзить ствол молнией. Безуспешно. Тогда он заметил одну странность. Как только принц приблизился к стволу, дерево-монстр начало загонять свои корни обратно под землю.
Клаус увернулся от очередного выпада ветвей и нанес точный удар в прячущейся корень. Дерево пронзительно взвыло. Из раны потекла зеленая кровь. Клаус улыбнулся, положил руки на землю, отбросив временно катану, и выпустил сильный разряд. Земля задымилась, корни один за другим стали высвобождаться, взмывая вверх. Принц подобрал катану и стал нападать на каждый слегка почерневший отросток, срезая их один за другим.
Несколько раз монстр задел его своими ветвями, но адреналин в крови не дал Клаусу возможности почувствовать боль. Принц снова поднимался и с еще большим энтузиазмом набрасывался на пытающиеся спастись корни, пока не срезал последний. Дерево на его глазах начало гнить, пока не оставило после себя горстку отрубленных веток и труху гнилой древесины. Только тогда он смог расслабиться и повалился на спину, раскинув руки в стороны.
Егор выбежал из своего укрытия. Клаусу немало досталось, но когда светловолосый подошел ближе, то увидел лишь тяжело дышавшего принца с каким-то сумасшедшим блеском в глазах. Он смеялся. Громко. Егор сел рядом с ним.
- Ты реально сумасшедший – покачал головой юноша.
- Да – только и ответил Клаус, пытаясь справиться с переполняющими его эмоциями и болью, которая пришла на смену азарту.
- Ты в порядке?
- Немного полежу, и сможем двигаться дальше. Эти ветки хлестали меня не хуже плетки!
- А откуда ты знаешь, как хлещут плетью? – приподнял бровь Егор.
- Ты еще многого обо мне не знаешь – хитро улыбнулся Клаус.
- Такие подробности меня пугают. Ты что, мазохист?
- Да, нет, наверное. Хотя… кто его знает – снова засмеялся Клаус, но уже более спокойным смехом.
Они дошли до другой стороны леса уже далеко засветло. Густые кроны деревьев не пропускали ни солнечного, ни лунного света. В лесу действительно была вечная ночь и если бы не молнии Клауса, которые заменяли молодым людям фонарь, в этих дебрях можно было заблудиться. Теперь Егор понимал, почему принц так опасался перехода через лес. Он боялся не за себя, а за свою обузу в виде светловолосого, не приспособленного к выживанию парня. Егор понимал, что действительно тормозил Клауса. По его вине принц получил ранения в лесу.
Когда они вышли на залитую солнцем поляну, Егор вздохнул полной грудью. Опасность миновала. Эта особая дымка, которая окутывала, казалось бы, весь этот мир, напоминала юноше туман, или даже, скорее всего, пыль, возникающую на поле боя после тяжелой битвы. Воздух тоже ассоциировался у Егора с тяжелым, насыщенным порохом и кровью. Молодой человек понимал, что огнестрельное оружие не использовалось в этом мире, но ничего не мог поделать со своими ассоциациями. Он вдыхал порох и кровь даже на этой, казалось бы, мирной поляне.