— Да у меня есть старенький «козлик». Работает пока.
— Не обижай, Коля! Забудем наши распри. Я хочу сделать подарок, будь любезен, прими в честь примирения.
Николай помолчал, потом кивнул.
— Ладно. Бумажник с моими документами в бушлате. Бери. Но я такие подарки делать не могу.
— Ты приехал, считай это подарком.
— Ева уговорила. Ты ведь ее специально ко мне прислал?
— Она очень любит своего родного дядю. За последние десять лет не раз ездила к тебе. Ей у тебя нравится. Признаюсь, идея была моя, но она ее встретила с радостью. Я рад, что ей удалось тебя уговорить.
— Умная девочка, — согласился Николай. — Где она?
— Приедет в ресторан прямо из больницы. Каждый день для матери может стать последним, ты должен понять.
— Да. Понимаю. Сам потерял жену. Сыновья до сих пор Розу не принимают. Никите уже тридцать, а Розе сорок. Характерами не сошлись. Чего с нее взять, она же бывшая ресторанная буфетчица, сельское хозяйство ей чуждо. Просто я не мог вынести одиночества в то время. Боялся спиться. Да ладно, чего уж там, что сделано, то сделано.
— Идеальной жизнь не бывает, Коля. От судьбы не увернешься. Все еще наладиться, какие наши годочки. На ноги мы встали и стоим крепко. Теперь держим жизнь под уздцы. Сами себе хозяева. Ну, поехали. Я отвезу вас в ресторан, метрдотель вас усадит, а я быстренько смотаюсь в автосалон и вернусь на твоем джипе.
За полтора часа до взрыва
Ева, высокая, красивая блондинка с длинными пышными волосами и необычным цветом глаз, похожим на распустившуюся листву или травку в предрассветный час, вышла из ванной, и тут раздался телефонный звонок. Она сняла трубку и услышала голос дяди. Он очень походил на голос отца, но был с налетом хрипотцы, как у заядлого курильщика.
— Евочка, это ты?
— Я, дядя Коля.
— Почему ты еще не здесь? И отец куда-то пропал. Мы чувствуем себя идиотами.
— Сейчас приеду. Напомни мне адрес, я куда-то бумажку подевала.
— Это клуб «Боливар». Адреса не знаю, Костя нас на такси привез. Оставил мне свой мобильный, и я не знаю теперь, как мне ему позвонить.
— Не беспокойся, дядя Коля. Сейчас приеду, и отец скоро объявится. Он всегда опаздывает, у него работа бешеная.
— Он уехал в автосалон с моим паспортом, машину мне покупает.
— Понятно. Там всегда волокита. Страховка, номера и прочее. Жди, уже еду.
Ева быстро оделась и выскочила из дома.
Она остановила три машины, но только один из частников знал адрес ресторана. Денег шофер с нее не взял, его интересовал телефон красавицы, и она ему продиктовала выдуманный на ходу номер.
При входе в клуб ее проверили металлоискателем, будто она пришла в спецучреждение.
Дядя Коля с семьей сидел в дальнем углу ресторана. Это было очень удобно. Столики в зале располагались так близко друг к другу, что места в центре из-за тесноты и шума, создаваемого темпераментными кавказцами с их бесконечными тостами, могли подойти только отчаянным любителям экзотики.
Дядя встретил племянницу объятиями. На его лице читалась радость, которой не было при встрече с братом на вокзале. Подошел солидный дяденька во фраке, в отличие от официантов, одетых в национальные одежды.
— Всего самого вкусного и хорошего красного вина, — сказала девушка.
Человек во фраке не стал вдаваться в детали. Ему нередко доверяли выбор меню.
Ева была веселой и остроумной, умела поддерживать разговор в любой компании. Через десять минут все уже громко смеялись и забыли об исчезнувшем Константине. Дядя Коля тоже рассказал пару смешных, но похабных анекдотов. Ева не переносила мат и грубость, но смеялась вместе со всеми.
— Какие вы разные с братом, — заметила она.
— Это точно, — кивнул Николай. — В нашем роду испокон века рождались близнецы. Стойкая наследственность. Но братья и сестры всегда получались полной противоположностью. Вот только одна черта объединяла всех — коварство. Не вижу в этом ничего плохого. Вещь полезная.
— Мой дед, ваш отец, тоже был коварным злодеем? Он же герой войны. Попал в мясорубку сталинских репрессий.
— Про деда я как-нибудь расскажу любопытную историю. Она длинная и скучная. Тебе будет интересно, но другие заснут.
— Кажется, на нашем поколении цепочка близнецов оборвалась. У тебя два сына, но они не близнецы, а я — единственный ребенок.