Лида догнала меня, когда я уже, выбравшись из лесных зарослей, зло и решительно направлялся к дому.
— Дурак же ты, какой дурачок. — Она обняла меня сзади за плечи. Я не обернулся.
— Ну не могла же я спокойно смотреть, как ты любуешься этим лягушонком. Вот и пришлось самой показать класс, — мурлыкала Лида, гладя мою спину.
— Я понятия не имел, что можно в одну секунду научиться так плавать. Ты просто вундеркинд. Думаю, тебе под силу и спортивное, и подводное плавание. Может быть, меня научишь?
— Но пойми, милый, эти маленькие хитрости были придуманы специально для тебя. Тебе ведь приятно было учить меня плаванью, — оправдывалась Лида перед моей злой спиной.
— Насколько я знаю, эти хитрости были придуманы поначалу для клипового героя, — внезапная мысль вдруг осенила меня, и я резко обернулся. И столкнулся с невинным взглядом. — Скажи, Лидка, только честно… Только честно, пожалуйста… Тогда… Когда Эдик учил тебя плавать, ты знала…
— Что знала? — Лида хитро сощурилась.
— Ну… Что я наблюдаю за тобой?
— Конечно, знала, — просто ответила она. — Ну, какой нормальный мужик не придет на свидание, если его назначает такая девушка, как я.
— Какая девушка? — Я нахмурился. — Лгунья, врунья, интриганка…
— Продолжай, продолжай! — Лида уже откровенно смеялась.
Мне так хотелось продолжить — и к тому же бездарная актриса. Но Лида прижалась ко мне всем телом. Ее волосы, еще мокрые, приятно щекотали мое лицо и пахли желтыми кувшинками.
— И к тому же прекрасная актриса, — продолжила она за меня.
И я не смог ей возразить. Я погладил ее влажные волосы, прикоснулся к ним губами. У нас был всего лишь месяц…
А вечером, проводив Лиду, я ждал появления Вальки. Это было в ее духе. Она непременно должна была появиться и устроить скандал. К чему я был готов. Даже придумал красочный монолог и привлек Чижика к своей защите.
— Ты любишь эту девчонку, Чижик. Так что, брат, помоги мне. Ну, лизни ее руку. Или посмотри на нее жалобно. Уж что-что, а это ты, дружище, умеешь.
Чижик вздохнул и, свернувшись калачиком, улегся у порога. Но Валька так и не пришла. Она не пришла и на следующий день. В глубине души я был раздосадован. В конце концов, она же влюбилась в меня и даже возомнила себя моей невестой. Однако же Валька стала для меня не единственной досадой. В этот вечер не пришла и Лида. И я уже не на шутку разволновался. Столкнувшись на пороге дома с запыхавшимся Мишкой, я и вовсе испугался.
— Ну же, — я втащил его за ворот пиджака в дом. — Только без предисловий, что случилось?
— Заболела, — выдохнул Мишка. И уже более спокойно добавил: — Но ты, Данька, не волнуйся. Просто перегрелась на солнце. Знаешь этих столичных штучек. Они и солнца-то у себя за небоскребами не видят. Вот и, вдохнув глоток свежего воздуха, падают почти замертво. И где такое видано, чтобы люди болели от солнца и воздуха?! Чокнуться можно. Нет уж… Такая жизнь не по мне.
Мишка уселся развязно на диван и, забросив ногу за ногу, вытащил из пиджака «Кэмел» и золотистую зажигалку той же фирмы. Но не успел прикурить. Я мгновенно выхватил пачку сигарет из его рук.
— Мишка! Вот отцу расскажу!
Мишка от души расхохотался.
— Ну, Данька! Ты меня совсем уморил! Словно из каменного века! Да я уже год как курю! Даже если бы не курил, то непременно с сегодняшнего дня бы начал. Разве от такого шика отказываются! Я ведь только «Приму» и пробовал.
Я внимательно посмотрел на Мишку. Его уши торчали в разные стороны, старый пиджак с отцовского плеча болтался на худеньких плечах, глаза по-детски блестели при виде новой игрушки. «Кэмел» Мишке был так же к лицу, как медведю смокинг.
Я устало опустился на диван рядом с парнем.
— М-да… А мне все кажется, ты ребенок. Совсем не замечаю времени. Знаешь, Мишка, оно для меня словно застывает здесь, на природе. Словно ничего не взрослеет, не стареет, не умирает. Только рождается. А ведь это далеко не так.
— М-да-а-а, — вторя мне, глубокомысленно протянул Мишка. — Ты совсем одичал, Данька. Совсем. И, не в обиду тебе сказано, постарел. Хоть и на природе.
Мишка мастерски чиркнул блестящей зажигалкой из фальшивого золота.
— Артисты подарили? — показал я на «Кэмел».
— Угу. Они, кто же еще. У них там все знаменитости такие курят. А про спички они вообще уже думать забыли. Да, мы с тобой — темнота, каменный век. Сигареты, кстати, твоя… эта… артистка преза… презентовала — за успешную работу. А зажигалку ее дружок. Ух, как я обрадовался, мне в жизни таких подарков не делали. Даже на день рождения. Самый дорогой подарок был — перочинный ножик от отца. Да разве сравнить с такой зажигалкой!
— А где ты их встретил? — направил я разговор Мишки в нужное русло.
— Да в номер к твоей артистке заходил, отец велел занести ей лекарства. Она лежит на кровати с мокрым полотенцем на лбу. А этот красавчик сидит у ее ног, как верный пес.
Внутри у меня все перевернулось. Я сжал кулаки. И почему-то спросил:
— Целуются?
— Чего? — не понял Мишка.
— Ну, ты же сам говорил. Они когда-то целовались.
— Я? Ах да! — Мишка стукнул себя по лбу. — Совсем забыл. Почему-то когда врешь, всегда забываешь.
— Зачем ты мне врал, Мишка? — Я не разозлился на него, а только облегченно вздохнул.
— Да я б ни в жизнь! — Мишка стукнул себя кулаком в грудь. — Это она мне велела тебе сказать… Ну, что целовалась.
Я уже ничего не понимал. Моя голова шла кругом. Почему-то ужасно захотелось спать.
— А ей-то зачем это было нужно?
— Ты, Данька, как ребенок. Ничего не понимаешь в жизни. Ведь только так, с помощью ее безбожного вранья, ты и попался на удочку.