Вышел на улицу, напевая под нос «Миллион алых роз», и тут мне в голову спонтанно пришла мысль сделать Вале небольшой подарок. Ведь эту песню на музыку Паулса Пугачева впервые спела, если мне не изменяет память, в начале 1980-х. Однозначно Вознесенский еще не сочинил стихотворение, воспевавшее историю любви грузинского художника Нико Пиросмани к актрисе Маргарите. И почему бы не подсунуть стихи в ту же «Юность», выдав их за текст, написанный простым завмагом из Пензы?
Или, раз Валя у нас работник торговли, может, лучше сунуться со стихами в журнал «Работница»? Издание вроде как рассчитано больше на женщин, вот пусть и автор будет женщина.
Тогда следующий вопрос – как найти редакцию «Работницы»? Ответ я получил в приемной «Юности», там мне подсказали, как проехать к Бумажному проезду, где и находилось нужное мне издательство. Менее чем через час я прибыл по указанному адресу. По пути запасся шоколадкой, которая перекочевала к секретарше главного редактора, за что та быстро отпечатала стихотворение за подписью Валентины Колесниковой – заведующей овощным магазином из Пензы, ударника коммунистического труда, заботливой матери и просто хорошего человека. Внизу был указан домашний адрес, который, надеюсь, запомнил правильно.
Единственное, я заменил несколько слов в тексте. Вместо «Он тогда продал свой дом, продал картины и кров» я вписал: «Продал он все, что имел, продал картины и кров»… Просто мне всегда казалось глупо, что Вознесенский упоминает одновременно и «дом», и «кров», ведь по смыслу это одно и то же.
Один из двух экземпляров текста я оставил себе, а второй вручил заведующей отделом рукописей, вкратце рассказав о поэтессе из магазина, впечатленной случайно прочитанной где-то историей художника Пиросмани. Не выпускавшая сигареты из накрашенных ярко-красной помадой губ женщина в возрасте под пятьдесят быстро прочитала стихотворение, потом еще раз, уже более вдумчиво, и наконец сипловатым голосом вынесла вердикт:
– Беру!
После чего мы вежливо распрощались и с чистой совестью я покинул издательство.
Кстати, что касалось третьих экземпляров книг «Крейсера» и «Печальный детектив», то они лежали дома, под присмотром Валентины. Еще перед отъездом мне в руки попали местные газеты «Пензенская правда» и «Молодой Ленинец». Удивительно, но в те годы в периодике печатали прозу и даже стихи. Прозу, правда, перепечатывали с вышедших книг, а вот стишки публиковали даже местных авторов. Появилась идея, не попробовать ли предложить пензенским изданиям свои рукописи. Ну а что, известность на местном уровне лишней не будет. Чем больше про меня узнают людей – тем лучше!
Кстати, я одно время баловался стихами. Кое-что даже помнил наизусть. Но для публикации в периодической прессе вряд ли подойдут, например, стишки типа:
Или
Не прокатит и вот такой «черный юмор»:
Ну а это?..
Нет, ведь «Тарелку» и Интернет в 1975 году еще не изобрели. Да и уединение главного героя в эпоху коллективизма не думаю, что сильно приветствуется.
Редакторам наверняка покажется мрачноватым стихотворение «Эпитафия»: