Однако "Медицина 2.0" оказалась гораздо менее успешной в борьбе с долгосрочными заболеваниями, такими как рак. Хотя в подобных книгах всегда трубят о том, что с конца 1800-х годов продолжительность жизни увеличилась почти вдвое, львиная доля этого прогресса, возможно, была достигнута исключительно благодаря антибиотикам и улучшенным санитарным условиям, , как отмечает Стивен Джонсон в своей книге "Дополнительная жизнь". Экономист Северо-Западного университета Роберт Дж. Гордон проанализировал данные о смертности, начиная с 1900 года (см. рис. 1), и обнаружил, что если вычесть смертность от восьми основных инфекционных заболеваний, которые были в основном взяты под контроль благодаря появлению антибиотиков в 1930-х годах, то общий уровень смертности в течение двадцатого века снизился относительно незначительно. Это означает, что "Медицина 2.0" добилась незначительных успехов в борьбе с "Всадниками".
Источник: Гордон (2016).
Этот график показывает, как мало улучшились реальные показатели смертности с 1900 года, если исключить восемь самых заразных/инфекционных заболеваний, которые были в значительной степени взяты под контроль благодаря появлению антибиотиков в начале XX века.
На пути к медицине 3.0
За время своего отсутствия в медицине я понял, что меня и моих коллег учили решать проблемы более ранней эпохи: острые заболевания и травмы, для лечения которых развивалась "Медицина 2.0". Эти проблемы имели гораздо более короткий горизонт событий; для наших онкологических пациентов врагом было само время. И мы всегда приходили слишком поздно.
На самом деле это было не так очевидно, пока я не провел свой небольшой отпуск, погрузившись в мир математики и финансов и каждый день размышляя о природе риска. Проблема банков не слишком отличалась от ситуации, с которой столкнулись некоторые из моих пациентов: их, казалось бы, незначительные факторы риска со временем превратились в неостановимую, асимметричную катастрофу. Хронические заболевания действуют аналогичным образом, развиваясь годами и десятилетиями, а когда они укореняются, их уже трудно остановить. Например, атеросклероз начинается за много десятилетий до того, как у человека происходит коронарное "событие", которое может привести к его смерти. Но это событие, часто сердечный приступ, слишком часто становится точкой, с которой начинается лечение.
Именно поэтому я считаю, что нам необходимо по-новому взглянуть на хронические заболевания, их лечение и способы поддержания здоровья в долгосрочной перспективе. Цель этой новой медицины, которую я называю "Медицина 3.0", - не в том, чтобы подлатать людей и выпроводить их за дверь, удалив опухоли и надеясь на лучшее, а в том, чтобы предотвратить появление и распространение опухолей в первую очередь. Или избежать первого сердечного приступа. Или чтобы отвести человека от пути, ведущего к болезни Альцгеймера. Наши методы лечения, а также стратегии профилактики и выявления должны измениться, чтобы соответствовать природе этих заболеваний с их долгим и медленным развитием.
Уже очевидно, что медицина в нашу эпоху стремительно меняется. Многие эксперты предсказывают наступление новой славной эры "персонализированной" или "точной" медицины, когда наше лечение будет соответствовать нашим потребностям, вплоть до генов. Это, безусловно, достойная цель; очевидно, что нет двух абсолютно одинаковых пациентов, даже если у них на первый взгляд идентичное заболевание верхних дыхательных путей. Лечение, которое помогает одному пациенту, может оказаться бесполезным для другого, либо потому, что его иммунная система реагирует по-другому, либо потому, что его инфекция является вирусной, а не бактериальной. Даже сейчас определить разницу крайне сложно, что приводит к миллионам бесполезных рецептов на антибиотики.
Многие специалисты в этой области считают, что новая эра наступит благодаря технологическому прогрессу, и они, скорее всего, правы; но в то же время технологии (пока что) в значительной степени являются ограничивающим фактором. Позвольте мне объяснить. С одной стороны, совершенствование технологий позволяет нам собирать гораздо больше данных о пациентах, чем когда-либо прежде, а сами пациенты могут лучше отслеживать свои собственные биомаркеры. Это хорошо. Еще лучше то, что искусственный интеллект и машинное обучение используются для того, чтобы попытаться переварить этот огромный массив данных и выработать более точные оценки риска, скажем, сердечно-сосудистых заболеваний, чем довольно простые калькуляторы, основанные на факторах риска, которые мы имеем сейчас. Другие указывают на возможности нанотехнологий, которые позволят врачам диагностировать и лечить заболевания с помощью микроскопических биологически активных частиц, вводимых в кровь. Но наноботы еще не появились, и, если не произойдет масштабных государственных или частных исследований, пройдет еще немало времени, прежде чем они станут реальностью.