С наступлением темноты через Березину, севернее и южнее Бобруйска, во все возрастающих размерах продолжали переправляться наши одиночные бойцы, небольшие группы, подразделения и даже целые части с артиллерией. Наиболее организованно отходила 55-я стрелковая дивизия под командованием подполковника Тер-Гаспаряна. Разгромив недалеко от Поречья моторизованный отряд противника, она не ушла полностью с западного берега Березины, а создала там предмостное укрепление и прочно удерживала его.
Перед рассветом 30 июня специально подготовленный генералом Повоткиным штурмовой отряд на лодках и плотах тоже переправился на западный берег, неожиданно для противника ворвался в старинную Бобруйскую крепость и овладел ею. Этому немало способствовало то обстоятельство, что большая часть бойцов штурмового отряда знала в крепости каждое здание. Ведь всего несколько дней назад они сами размещались там!
Высокие моральные и боевые качества проявил в боях на Березине личный состав автотракторного училища во главе с его начальником полковником И. М. Чупрыгиным. И, как всегда, примером для всех были здесь коммунисты и комсомольцы.
Командир батальона училища коммунист майор Ф. Г. Грицов водил курсантов в контратаки, успешно провел боевую разведку и доставил важные сведения о расположении и силах противника в городе. Так же храбро вели себя коммунист капитан В. М. Саваян, подразделение которого подбило 6 вражеских танков, и комсомолец младший лейтенант Н. И. Предько, уничтоживший силами свого взвода большое количество вражеских солдат и офицеров.
Но с уходом на западный берег штурмового отряда генерала Поветкина почти не осталось сил для обороны в местах возможных переправ противника. И последний воспользовался этим. Утром 30 июня в районе Шатково немецкие танки вновь начали подводное форсирование Березины, а за ними двинулась мотопехота с артиллерией.
Около 15 часов на плацдарме у Шатково сосредоточились главные силы 3-й танковой дивизии. При поддержке авиации они атаковали фланговые част генерала Поветкина, смяли их и стали распространяться вдоль шоссе на Рогачсв и Могилев.
Получив первые сведения об этом, генерал Коробков создал из отходивших на Рогачев стрелковых и артиллерийских подразделений 42-й стрелковой дивизии отряд, сам возглавил его и занял оборону на реке Ола, по обе стороны Варшавского шоссе. На этом рубеже к исходу дня противник был остановлен. Отряд, занимавший крепость в Бобруйске, не дождавшись обещанной помощи с шла, с наступлением темноты без потерь вернулся на восточный берег Березины, южнее Бобруйска, и гоже стал отступать за реку Ола.
А в Минске уже хозяйничали гитлеровские захватчики. Наступавшая от Вильно танковая группа противника, потеряв половину боевых машин, в конце концов овладела столицей Белоруссии. Отсюда немецкие танки двинулись по Минскому шоссе к Борисову. В то же время 46-й корпус Гудериана прорвался сквозь изреженные боевые порядки моторизованной дивизии Пархоменко, выдвинулся к реке Птичь, а передовыми частями достиг селения Свислочь и завязал там бои с воздушно-десантной бригадой из корпуса генерал-майора Жадова.
Утром 1 июля командарм получил приказание, включив в состав армии 20-й механизированный корпус, к 3 июля отойти на рубеж Березино - Паричи. В свою очередь мы издали соответствующий приказ по армии. Но увы! Эта мера оказалась запоздалой.
В 16 часов 1 июля вражеская авиация подвергла сильной бомбардировке наши сводные отряды (в том числе и ослабленный отряд генерала Поветкина), оборонявшиеся по реке Ола А потом они были атакованы танками, поддержанными интенсивным артиллерийским и минометным огнем.
Местность была открытая, и я хорошо рассмотрел боевые порядки противника. Впереди двигался головной отряд - 15-20 танков (глазным образом Т-4 и Т-3) с несколькими самоходными орудиями сопровождения. По бокам его, на расстоянии 100-200 метров, шли подразделения в составе 3-5 танков. Сблизившись с нашими войсками, танки развернулись в линию и с ходу прорвались сквозь жиденькую оборону.
Сводный отряд 42-й дивизии поспешно отошел к западной окраине Рогачева и сумел задержать противника лишь на подкупах к городу. Отряд Поветкина отступил к Ново-Быхову. Я с горечью отметил про себя, что здесь, как говорят, тютелька в тютельку повторилась ситуация, разыгранная нами на маневрах 1938 года. Мы отступали к Днепру точно так же, как тогда это делали "синие".
Вечером у селения Свислочь 4-й танковой дивизии Гудериана удалось захватить мост через Березину, оттеснить от реки воздушно-десантную бригаду и создать там плацдарм. Таким образом, противник открыл себе второй путь к Днепру в полосе нашей армии. Около 20 часов 1 июля меня вызвали к телефону. Говорил со мною генерал-майор Г. К. Маландин. От него я узнал, что постановлением образованного накануне Государственного Комитета Обороны (ГКО) командование Западного фронта смещено. Маландин был назначен на место Климовских.
- В права командующего фронтом, - сказал он, - на днях вступит Семен Константинович Тимошенко, а пока командует генерал-лейтенант Андрей Иванович Еременко. Штаб фронта готовится к переезду в район Смоленска. Ваша армия передается в оперативное подчинение командующему двадцать первой армией...
Утром 2 июля мы с генералом Коробковым явились в штаб 21-й армии, находившийся в Гомеле. Командовал ею генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко Обстоятельно ознакомившись с состоянием и положением войск 4-й армии, он сказал:
- Примите все меры для удержания противника подальше от Днепра, чтобы войска двадцать первой армии имели больше времени для организации обороны.
От Герасименко мы узнали, что в ближайшие дни сюда должен приехать Маршал Советскою Союза С. М. Будённый, который вступит в командование группой армий Резерва Главною Командования, развертывающихся полиции Витебск - Орша Гомель. 21-я армия была одной из них.
Со 2 по 6 июля мы продолжали вести оборонительные бои на реке Березина и в Полесье. Вначале рубеж от селения Березино до Бобруйска обороняли отошедшие сюда части 20-ю механизированного и воздушно-десантного корпусов. С 3 июля на этот же рубеж стали выходить части 121, 143-й 155-й стрелковых дивизий. Из-за трудной лесисто-болотистой местности, отсутствия горючего и недостатка ремонтных средств тягачи и автомашины постепенно приходили в негодность, и их уничтожали. В дивизиях осталась артиллерия только на конной тяге и часть обозов. Лучше других сохранилась 155-я стрелковая дивизия генерала Александрова.
А на левом фланге армии обстановка складывалась так.
Части генерала Недвигина, сражавшиеся в районе Малорита, почти полностью израсходовали боеприпасы, горючее и не могли уже с прежней силой бить противника. Почувствовав эго, командование 4-й немецкой армии ко 2 июля сняло отсюда почти все свои войска и выдвинуло их на линию Кобрин - Барановичи. В то же время до Недвигина дошли сведения о том, что дивизии Юго-Западного фронта отошли на реку Стырь и, таким образом, стык фронтов переместился из района Малорита в район Пинска. Противник мог теперь очень быстро выйти к Мозырю, где оставались семьи начсостава, а также большая часть всех запасов дивизии. Недвигин решил отвести свои части по лесным дорогам Полесья к Пинску. Большую часть боевой техники на механической тяге и почти весь автотранспорт пришлось уничтожить.
В Пинске Недвигин застал совершенно обессилевшие части 6-й стрелковой дивизии под командованием полковника Попсуй-Шапко и разного рода наспех сколоченные отряды. Просто каким-то чудом они удерживали на подступах к Пинску наступление армейского корпуса немцев.
С подходом сюда частей 75-й стрелковой дивизии сопротивление противнику возросло. Однако ненадолго. Через три дня генерал Недвигин нарочным донес командарму:
"3 июля объединил под своим командованием все находившиеся в районе Пинска части, но из-за отсутствия боеприпасов принужден был 5 июля оставить город. Пинская речная флотилия ушла к Мозырю".
Отходил Недвигин в направлении Лунинца Туда же одним - двумя днями раньше его вышли дивизия Кудюрова и сводный отряд Кононова, а также отряды полковника Осташенко, майора Дмитриева и другие. Материальную часть им тоже пришлось уничтожить, но живая сила у них не убавлялась, а даже численно росла за счет присоединения в пути бойцов-одиночек и разрозненных мелких подразделений. Так, дивизия Кудюрова при подходе к Лунинцу насчитывала свыше 5000 человек, сводный отряд Кононова имел около 1000 человек, а отряды Осташенко и Дмитриева - по 700-800 человек. Весь личный состав сохранил оружие, но боеприпасов не было. Продовольственное обеспечение отходивших частей осуществлялось преимущественно за счет местного населения - из запасов колхозов.