Но фильм фильмом, а служба службой. Во второй половине сентября 1937 года мы с Ковтюхом во главе довольно значительной группы командиров штаба округа выехали из Смоленска в Кричев, а затем по Варшавскому шоссе направились в Бобруйск. Здесь к нам присоединился командир 5-го стрелкового корпуса Л. Г. Петровский, и мы проследовали дальше - через Слуцк к самой границе. По пути часто сворачивали с шоссе к станциям и полустанкам железной дороги, проверяли их состояние и подъезды к ним, осматривали грунтовые дороги на бобруйско-слуцком направлении, обследовали мосты через реки и речки, проверяли военные склады и базы, а также телефонную и телеграфною связь.
В заключение мы подняли по боевой тревоге гарнизон Слуцка и пограничные части этого направления, а затем в течение нескольких дней уточняли вблизи государственной границы рубеж для сооружения железобетонных укреплений.
В связи с этими работами мне запомнился разговор между Ковтюхом и Петровским на одной из пограничных застав, кода я вычерчивал схему намеченных нами приграничных укреплений.
- Напрасно мы тратим средства на строительство таких дорогостоящих объектов, - говорил Ковтюх. - Если буржуазно-дворянская Польша затеет против пас войну, неужели наша армия будет обороняться?
- Вы забываете, что через Польшу может быстро подойти к нашей границе немецкая армия, - горячо возражал Петровский.
Разговор этот часто возобновлялся в течение всей нашей поездки. Я решительно поддерживал Петровского, но Ковтюх оказался при своем мнении. Эх, если бы мы могли тогда заглянуть в будущее и воочию убедиться, насколько необходимы были долговременные укрепления на слуцком направлении в 1941 году! Ведь именно на них в первые дни войны могли бы опереться отступавшие от Бреста к Слуцку войска 4-й армии, начальником штаба которой я оказался через некоторое время...
В последние дни нашей работе под Слуцком сильно мешали ливневые дожди. Одежда на нас буквально не высыхала. В то же время погода помогла нам определить реальные сроки выдвижения войск к границе в условиях распутицы при низком в то время качестве дорог и мостов.
По окончании всех работ мы собрались в Слуцке, чтобы подытожив проделанное. На столе появилась довольно объемистая папка со схемами, выкладками, записками.
- И что вы намерены делать со всем этим? - серьезно заинтересовался Петровский.
- Прежде всего сведем результаты всех наших работ в общий документ и поставим его на обсуждение Военного совета округа, - ответил я. - Затем, по-видимому, такие важные вопросы, как строительство укрепленного ранена, шоссейных дорог, новых железнодорожных разъездов расширение сети аэродромов и постоянных телеграфно-телефонных линий, после соответствующего согласования с правительством Белоруссии Наркомат обороны поставит перед правительством Союза.
- А что касается работ местного значения, таких, как ремонт старых шоссейных и прокладка новых грунтовых дорог, то вам придется выполнить их самим, конечно, совместно с областными властями, - дополнил меня Ковтюх...
Но не все, к сожалению, получилось так, как мы думали. Многое из того, что казалось нам тогда непреложной истиной, кануло в лету, потому только, что прямо или косвенно связывалось с именами лиц, отстраненных от командования округом по вражеским наветам А иные неотложные дела по разным причинам были отсрочены.
3. На защиту Западной Белоруссии
Нападение фашистской Германии на Польшу. - Войска Белорусского округа выступают в освободительный поход - Новая дислокация. - Наше участие в защите северо-западных границ. - Мое назначение в 4-ю армию
В первой половине лета 1939 года угроза войны в Европе надвигалась со страшной быстротой Фашистская Германия, захватившая Чехословакию, готовилась к новой агрессии против Польши, правительство которой отвергло предложение Советского Союза о совместном отпоре. Правительства Англии и Франции тоже не приняли советских предложений об организации коллективного выступления против агрессора
- Они сознательно решили пожертвовать Польшей, рассчитывая, что следующим агрессивным шагом фашистской Германии будет нападение на Советский Союз, говорил на окружном совещании партийного актива в последних числах августа 1939 года недавно утвержденный в должности члена Военного совета округа корпусной комиссар Сусайков, - Чтобы разрушить эти козни империалистов, Советский Союз принял предложение правительства Германии и 23 августа заключил с ним договор о ненападении.
Нужно признаться, что заключение пакта о ненападении с Германией было для большинства из нас неожиданностью. Однако все мы твердо верили в мудрость Центрального Комитета Коммунистической партии.
В конце совещания актива выступил новый командующий войсками М. П. Ковалев. Подтянутый, сумрачный, с низко опущенными на глаза густыми черными бровями, он вначале как-то отпугивал от себя. Но в действительности это был сердечный и жизнерадостный человек. Я внимательно следил, как встретит его партийный актив, и был искренне обрадован, что внешняя неприветливость не помешала командующему установить контакт с аудиторией.
- Из некоторых выступлений и особенно из поданных в президиум записок, говорил Ковалев, - можно сделать вывод, что часть товарищей расценивает заключение договора с Германией как наступление спокойной и безмятежной эры. Это заблуждение. Политический кризис в Европе обостряется, и, если разразится война, нет никаких гарантий, что в нее не будем втянуты мы. Поэтому войска в приграничных районах по-прежнему должны сохранять полную боевую готовность. Отпуска и длительные командировки военнослужащих, вывод войск в лагеря, а артиллерии на полигоны, о чем здесь просили некоторые командиры, запрещаются. Мы должны быть начеку..
1 сентября 1939 года армия фашистской Германии вторглась в Польшу. Согласно ранее данным гарантиям, правительства Англии и Франции должны были оказать Польше военную помощь. Но этого не случилось: никакой реальной помощи своему союзнику они не оказали.
Польская армия не смогла противостоять немцам. Самолетов и танков у нее было мало (к тому же все они безнадежно устарели). Да и в живой силе она более чем в полтора раза уступала гитлеровской армии.
В результате немецкие моторизованные и танковые соединения, поддерживаемые авиацией, почти не встречая сопротивления, устремились к Варшаве, а затем в направлении Западной Украины и Западной Белоруссии. Правительство Польши бежало из столицы, государство распадалось. Польские войска, оставшиеся без управления, в течение двух недель были разгромлены.
Центральный Комитет нашей партии и правительство Советского Союза не могли в создавшихся условиях оставаться равнодушными. Чтобы предупредить возможность захвата фашистской Германией Западной Украины и Западной Белоруссии, было решено ввести на их территорию войска Красной Армии.
На второй неделе сентября я был послан командованием округа в Москву для получения от начальника Генерального штаба письменной директивы и устных указаний по этому вопросу. Борис Михайлович Шапошников, вручая мне документы, сказал:
- Войска округа к 15 сентября должны быть в полной -отовиости. Однако окончательный срок выступления будет указан особой телеграммой наркома. Построение войск должно обеспечивать наиболее выгодные условия для развертывания наступательной операции, хотя мы надеемся, что ни против польской, ни против немецкой армий боевых действий вести не придется. Конфликтов с немцами избегать. Дальше рубежа Вильно, Ломжа, Западный Буг не выдвигаться. По достижении этого рубежа войскам занять оборонительное положение. Содержание директивы, кроме Военного совета округа, начальника штаба и вас. никто знать не должен.
Исполнявший обязанности комиссара Генерального штаба Николай Иванович Гусев, которому я представился перед отъездом из Москвы, также напомнил мне:
- Смотрите, чтобы при выдвижении к Бугу не спровоцировать войны с Германией...
Перед отъездом в округ я почти весь день провел в Генеральном штабе, где меня инструктировал полковник В. Д. Иванов. Владимир Дмитриевич надавал мне столько всевозможных советов и указаний, что их с лихвой хватило на весь поход в Западною Белоруссию.
По возвращении в Смоленск я приступил к разработке директив армиям. И, вспоминая сейчас об этом, не могу не рассказать об одном курьезе. Когда документы были уже готовы и их оставалось лишь перепечатать на машинке, я вызвал к себе машинистку и строго предупредил ее: