Персеваль, или повесть о Граале

Всю прелесть сна, в котором сладко,
Устами, дланями сплетясь.
В свои покои возвратясь,
Она оделась спозаранок
Сама, без помощи служанок,
Чтоб никого не разбудить.
А стражи стали приходить
И воинам, что ночью спали,
Велеть, чтоб с лож они вставали.
Так поднялись все на заре.
А госпожа о той поре,
Не медля, к гостю устремилась.
«Сеньор, – учтиво обратилась, –
Пошли вам Бог удачных дней,
Ведь знаю я всего верней,
Что вам недолго оставаться,
В дорогу нужно собираться.
Смирилась я, пора вам в путь.
Любезным не было б отнюдь
Мне дальше речь о том вести,
Ведь здесь вы не нашли почти
Ни удовольствия, ни нег.
Пусть вам Господь пошлёт ночлег
В приюте лучшем, где б вы боле
Нашли вина и хлеба-соли,
Чем всё, что получили здесь».
И тот ответил: «Но не днесь
Пущусь я к новому постою,
Сперва я мир у вас устрою,
Коль будет то под силу мне.
Встреть я врага у вас в стране,
Я спуску не дал бы ему,
И не печальтесь посему.
Но коль его убить смогу я,
Прошу награду я такую:
Отдайте мне любовь свою,
Иных желаний не таю».
Не без кокетства та сказала:
«Вы просите ничтожно мало,
Награда в сущности пустяк,
Отказ же будет принят как
Гордыни грешной проявленье.
Вот потому и возраженья
Вы не услышите в ответ.
Однако не просите, нет,
Меня подругой вашей стать
На том условье, что отдать
Вам жизнь из-за меня придётся.
То слишком горько, мне сдаётся.
Природа, возраст, верьте мне,
Вам не позволят на войне
Противостать врагу такому,
Воинственному и лихому,
Как мощный рыцарь, что снаружи.
И поединок с ним к тому же
Вы не осилите, увы.
– В обратном убедитесь вы, –
Ответил рыцарь, – я как раз
Собрался биться с ним сейчас,
Меня б вы не отговорили».
Одним притворством просьбы были,
Ведь запрещала то, чего
Сама хотела от него.
Таим желанья мы порой,
Как только видим, что другой
Готов на всё, чего хотели,
Тем самым достигая цели.
Она в уловке преуспела,
Ведь то внушить ему сумела,
На что дала запрет ему же.
Велел он принести оружье.
Подав коня, открыли дверь.
И вот с их помощью теперь
Он, облачённый, сел в седло.
Все беспокоились зело,
Твердя: «Сеньор, храни вас Бог,
Пошли Он горестный итог
Ангигеррону-сенешалю,
Что мучит нас такой печалью».
С рыданьем весь честной народ
До самых врат его ведёт.
И увидав о той поре,
Что рыцарь был уж на дворе,
Вскричали громко все окрест:
«Благой сеньор, пусть истый Крест,
Приявший отпрыска Господня
По Отчей воле, вас сегодня
От гибели, тюрьмы хранит,
От всех напастей защитит,
В надёжном месте вас укроет
И добрым кровом удостоит,
Чтоб быть вам в счастье и красе».
Так за него молились все.
Бойцы, что город осаждали,
Его увидев, указали
Ангигеррону на него.
Тот у шатра у своего
Сидел, уверенный, что ныне
До ночи он возьмёт твердыню,
Что нет таких во всём краю,
Кто б с ним померился в бою.
Поэтому он шоссы снял.
А в войске каждый уповал
Завоевать и замок сильный,
И вместе с ним весь край обильный.
Его заметив после всех,
Ангигеррон, надев доспех,
Подъехал рысью на коне,
Дородном, сильном скакуне,
К нему с вопросом: «Что здесь рыщешь?
Зачем пришёл и что здесь ищешь,
Войны иль мира, молви мне?
– А ты что ищешь в сей стране?
Зачем убил ты, отвечай,
Здесь многих рыцарей, а край
Разграбил низменно и дерзко?».
Ответил рыцарь гневно, резко:
«Я замок покорить хочу,
Ещё донжон я захвачу,
Что взять не мог и по сю пору,
А деву – моему сеньору.
– Какая наглость! – рек юнец, –
Будь проклят молвивший наглец,
И от всего, что ищешь здесь,
Придётся отказаться днесь».
Ангигеррон ему: «Поди-ка!
Клянусь Отцом, Святым Владыкой,
Что очень часто платит кто-то
И без вины за грех кого-то».
Юнцу не по нутру сиё,
Он выставил копьё своё,
И рыцари схватились сразу,
Не обронив притом ни фразы.
Из ясеня, их копья прочны,
Имеют наконечник мощный,
Весьма удобные древки.
Летучи кони; седоки
Отменной силой отличались,
Взаимным гневом распалялись.
Удар. Щиты расселись вмиг,
И копья треснули у них.
Свалились оба с сёдел в прах,
Но вскоре снова на конях
Сражаются, храня молчанье,
И ярость в них сродни кабаньей.
Удары нанесли друг другу
В щит и в железную кольчугу
Столь быстро, сколь позволил конь.
С их силой ярости огонь
Смешался так, что копья в щепы.
Упал Ангигеррон свирепый,