– Вадик, пойми, он бы никогда не узнал, если бы… – она замялась.
– Если бы что?
– Я же говорила тебе, что он считает, что не может иметь детей, у него проблема с этим после какой-то детской болезни? – осторожно начала Оля.
– Кажется, говорила. – Взгляд Вадима становился все более тяжелым.
– Вот из-за этого все и вышло.
Повисла короткая пауза, которая показалась Оле вечностью.
– Я так понял, что ты беременна? Верно? – спросил Вадим, откладывая остатки бутерброда.
– Да, Вадик, я беременна, и беременна от тебя, как ты сам понимаешь.
Вадим резко встал с кресла. Второй раз в жизни у него случается такая история, второй раз в жизни от него беременеет женщина, которой он ничего не обещал и с которой не собирался связывать жизнь. Второй раз ему, кажется, предстоит выслушать что-то об ответственности и долге. Или еще какую-нибудь такую же чушь. И второй раз Вадима Краснова охватил панический страх. Страх потерять Лизу. Если у него родится ребенок на стороне, неизбежно когда-нибудь Лиза об этом узнает. Если Оля позволила мужу обо всем узнать… Да и кто ее знает, что у нее на уме: а может, она сама обо всем расскажет Лизе, чтобы увести его из семьи? Даже если и не сама… всегда найдутся какие-нибудь общие знакомые через пятых общих знакомых, всегда найдется кто-то досужий посудачить о чужих делах. А когда ребенок вырастет? Нет, скрывать от жены наличие постороннего ребенка не получится. Она все равно все узнает. И тогда конец. Лиза не простит ему. Она гордая женщина, при этом вполне самостоятельная, она ни минуты с ним не останется, если узнает такое.
Вадима охватила паника.
– И что ты собираешься делать? – звенящим от напряжения голосом спросил он.
– Не знаю, Вадик, как скажешь. Не хотелось бы делать аборт, все-таки это моя первая беременность, – ответила Оля, но, взглянув на перекосившееся лицо Вадима, испугалась своих слов.
– Что значит «как скажешь»? – отчеканил он таким ледяным тоном, какого Оля ни разу не слышала. – Почему я вообще должен что-то говорить? Почему я должен искать выход из ситуации, в которую попала, извините, замужняя женщина? Ты состоишь в законном браке, и о том, что тебе делать с этой беременностью, советуйся, пожалуйста, со своим мужем. Я не знаю, что там у вас произошло и почему вы поссорились, я не знаю, почему он тебя выселил из дома и в какой любовной связи он тебя уличил. Я ничего об этом не знаю! У тебя есть муж, обсуждай эти вопросы с ним.
Оля была в ужасе, она могла ожидать всего, чего угодно, но только не этого ледяного тона, официальных формулировок, этого чужого, отрешенного взгляда. Ведь только несколько минут назад они занимались любовью…
– Вадик, постой, ты что, сомневаешься, что это твой ребенок? Ты же знаешь, как я люблю тебя, ты что, Вадик? – Оля была в таком ужасе, что воздух почти не проходил в легкие.
– Да почему я вообще должен в чем-то сомневаться?! – Вадим перешел на крик. – Сомнения – это вопрос твоего мужа, еще раз повторяю. У меня есть семья, тебе было известно об этом, и я никогда не говорил тебе о том, что мне эта семья безразлична.
– Вадик, – прервала его Ольга, – я же не требую, чтобы ты уходил из семьи…
Она не успела договорить, потому что он прервал ее и металлическим голосом, глядя ей прямо в глаза чуть не с ненавистью, произнес:
– Не требуешь? Спасибо. Что ты вообще имеешь право от меня требовать? Мы встречались, занимались сексом, когда нам этого хотелось, это был мой выбор, но это был и твой выбор. Я не дал тебе ни малейшего повода думать о чем-то большем. Ты взрослый человек, опытная женщина, ты сама оказалась не способна к контролю над собой. Я вообще не понимаю, о чем мы говорим.
– Так что же мне теперь делать? – дрожащим голосом спросила Ольга.
Вадим почувствовал, что через секунду у нее начнется истерика, и предпочел уйти до того, как это произойдет.
– Ольга, извини, что приходится повторять еще раз, но ты состоишь в законном браке, а для замужней женщины лучший советчик – ее законный супруг. Прости.
Он резко вышел из комнаты, но перед входной дверью задержался, обернулся, чтобы бросить последнее:
– Я надеюсь, у тебя хватит чувства собственного достоинства, чтобы не искать больше встреч со мной и не заставлять меня менять номер мобильного телефона.
После этого дверь захлопнулась.
Оля смотрела перед собой и ничего не видела, вдруг ее скрутил невероятной силы спазм, она все равно не успела бы добежать до ванной, она упала, и ее начало рвать прямо на пол комнаты.
Так она пролежала до темноты. Ее взгляд был устремлен в самое сердце того мрака, той пустоты, которая теперь ее окружала. Нет семьи, нет любви, из-за которой эта семья рухнула. Нет смысла жить дальше. Есть только соблазнительный девятый этаж, на который она сейчас поднимется…