Мысль об том, что его сейчас будут этим многочисленными инструментами для истязаний терзать, заставила мальчишку невольно содрогнуться. Но потом в голове Олега Рыбаченко мелькнула мысль об пленных пионерах-героях, его ровесников, зверски замученных фашистами, но не выдавших на допросе ни единым словом товарищей.
И от этого ему даже стало весело - новое испытание, проверить, словно спартанец свое мужество. Сама по себе боль Олега Рыбаченко не пугала. Он уже многое испытал в жизни, да и девчонки-мутанты учили разнообразным приемам локализации боли и отключений от нее. А ведь пионеры в фашистских застенках обходились без этого. Они по-настоящему страдали и никого не выдавали. Так что и ему мальчишке-генералу стыдно поддаться, искушению закричать или заплакать. Тем более имея фору специальной подготовки, и очень сильное для своего возраста и тренированное тело.
Кроме того мальчишка выдел, что палачи сами его бояться. Видимо видели и его и особенно четверку девчат-мутантов в деле. Смотрели, как они крушат и рубят целые армии. И естественно, как таких монстров да не испугаться.
А тут мальчик скован зажимами толщиной с большой палец крупного мужчины, а они опасаются, что порвет отрок-батыр оковы и размажет их всех по стенкам.
Палачи галдели, а потом внезапно замолкли. Раскрылись бронированные двери, и вошли очень рослые далеко за два метра стражники с пышными перьями на шлемах. Потом появился человек, в богатейший одеяниях, и чалме украшенной крупными, величиной с грецкий орех бриллиантами и изумрудами чалме.
У него было узкое к низу лицо - маленький рот, но довольно широкий и высокий лоб. Нос как у ястреба, немного несимметричная физиономия, с неровным загаром, более светлым, чем у арабов. Половина зубов золотые, и вообще видок не красавца, но с явной породой. Рост немного выше среднего, а фигура тучноватая, но с худыми щеками. Бородка козлиная, и неприятная.
На руках перстней по три на каждом пальце, а на указательном даже четыре. Туфли большие, не по росту и усыпаны алмазами. Две сабли в бриллиантах по боками, и пара роскошных пистолетов. Вообще тип сказочных, как наверное рисуют злого халифа. Голос отрывистый и лающий.
На персидском языке он произнес:
- Паршивец пришел в себя?
Палачи не совсем внятно забулькали в ответил:
- Да о величайший из халифов...
Повернув к Олегу лицо, эмир по-турецки спросил:
- Ты будешь передо мной стоять на коленях и простить пощады?
Мальчишка-генерал уже неплохо знал турецкий язык, но сделал вид, что не понимает. Правильно, пускай враг меньше знает о тебе, и недооценивает. Тогда его легче обмануть и при случае смыться!
Самозванец-халиф ждал ответ, нервно кусая губы, а затем проревел, так что дрогнуло пламя свечей во дворце:
- Неверный, ты чего молчишь! Будто я не знаю, что ты пленил самозваного турецкого султана, и превосходно тебе известен наш язык!
Олег Рыбаченко машинально ответил:
- Почему он самозванец?
Халиф холодным тоном, но уже видимо довольный, что ему не придется пользовать услугами переводчика, сообщил:
- Моему деду Селиму Великому должен был наследовать именно я. Младотурки вообще осуществили переворот незаконный и вопреки клятвам предали Селима! А ты змееныш, посмел забрать кольцо Сулеймана ибн Давуда, которое по праву принадлежит мне наследнику самого большого трона у правоверных!
Олег Рыбаченко чувствовал себя, словно попавший во сне в какую-то пышную восточную сказку и поэтому очень смело ответил:
- Твой престол Сулейман заняли младотурки, но тебя утешит, что Русский царь Николай теперь уже и османский халиф и турецкий султан. А если это кольцо твое, то приди и возьми его с моего пальца!
Наследник османского престола яростно смотрел на мальчишку. Еще, по сути ребенок, лежал, совершенно голый, и скованный цепями, но казалось, что это царь возлежит на троне и разговаривает со своим провинившимся вассалом.
Сулейман нервный движением извлек из-за пояса пистолет и взвел курок. В этот момент послышался нежный, словно трель соловья голосок, и высокая, фигура в парандже, закутанная в белые покрывала, усыпанные жемчугом и бриллиантами, появилась в дверях. Хотя на ногах женщины и были тяжелые, покрытые драгоценной коркой туфли, она двигалась и ступала бесшумно. Голос на арабском, произнес следующее:
- Не вздумай стрелять в него халиф. Кто убьет носителя перстня Сулеймана, сам умрет мучительной и позорной смертью!
Сулейман проскрипел зубами и промычал:
- Отрезать ему палец с перстнем! Быстрее руби палач!
Заплечных дел мастер взмолился: