— Ну и что делать теперь?
— А все уже сделано, — отозвалась Дуся безмятежно. — Дала мне та соседка телефон дочери потерпевшей, я с ней поговорила по душам, она приехала и мать уговорила эту квартиру вообще продать, а они с мужем ей в новом доме однокомнатную купят.
Та отошла маленько, да и поняла, что ей тут жизни все равно не будет. Опять же дочка беременная, скоро внук появится, это же сколько забот. Так что сегодня она обещала прийти и заявление забрать. Денег с них требовать не станет, а соседке и так достанется — всю жизнь с алкоголиком жить.
— Ты, Дуся, молодец, хоть одно дело теперь закроем, начальству отчитаемся!
— Да я-то молодец, а у тебя что с кражей?
— Ну, влезли в квартиру, украли денег, что были, и кое-какие драгоценности. Потерпевшая — одинокая молодящаяся такая бабенка. Накрашена, как индейский вождь, и духами так несет — я полдня кабинет проветривал и все равно чихал.
— Не понравилась тебе, значит, — хмыкнула Дуся.
Все в отделении знали, что капитан Лебедкин боится женщин. Была у него когда-то жена, но семейная жизнь и последующий развод оставили в его душе такие ужасные воспоминания, что Лебедкин не делился этим даже с Дусей.
— Да не в том дело! — поморщился Лебедкин. — Значит, открыли дверь ключами, потому как если бы отмычкой, то очень уж хорошей, дорогой, а скажи, пожалуйста, для чего человеку с такой отмычкой идти в обычную квартиру?
— Логично, — согласилась Дуся.
— Значит, спрашиваю я потерпевшую, не теряла ли она ключи. Нет, говорит, не теряла. Ну, тогда, у кого они могут быть? Мало ли, у соседки в ящике стола лежат, а у той внук шалопай, или к сыну какая-нибудь подозрительная девица ходит. Нет, говорит, никому не давала ключи, потому как совсем недавно новую дверь поставила, и замки соответственно тоже новые, так что не успела к сестре съездить, чтобы ей ключи запасные отдать.
— Любовник? — Практичная Дуся смотрела в корень. — Бабенка молодящаяся, вполне могла запасть на мужика с криминальными наклонностями.
— Ну, пытался я, конечно, этот вопрос затронуть, так она так на меня зыркнула — чуть не сожгла взглядом. Это исключено, говорит! Ну, я тогда спрашиваю, что она в этот день делала. Работала, говорит, в офисе сидела. И сумка все время при ней была, а ключи — в сумке. И вечером ключи тоже в сумке были.
Еще в парикмахерскую ходила, но там тоже сумка при ней. И народу днем в салоне никого не было, а мастера этого, Ларису, она уже лет десять знает, как в этот дом переехала. Так что думать на нее никак не может. Да и Лариса все время на виду была.
— А что украли-то?
— Деньги, тысяч двадцать, ей как раз долг отдали наличкой, и кулон. Говорит, дорогой, с настоящим сапфиром, она в Египте в свое время покупала.
— Да какой там дорогой, в Египте-то… — усомнилась Дуся. — Небось дешевка туристская.
— Утверждает, что дорогой. А я что? Факт кражи был? Был. Значит, приходится заниматься. Не могу же я потерпевшую подальше послать, — уныло сказал Лебедкин.
— Конечно, тебе обычной кражей заниматься теперь не с руки, — съехидничала Дуся, — тебе подавай серийные убийства! Не меньше пяти эпизодов, иначе не согласен!
— Типун тебе на язык! — испугался Лебедкин. — Еще не дай бог накаркаешь!
Впрочем, сказал он это так просто. Всем известно было, что Дуся — баба хорошая, и глаз у нее не дурной, и язык не злой.
— Так… — Дуся поглядела запись первичного опроса потерпевшей. — Значит, живет она тут, рядом, раз дело к нам попало. Знаю, дом этот новый, у метро стоит. А работает где?
— Фирма «Ориент», это где-то в центре. На работу на метро ездит, я уж спрашивал. В принципе в метро такие умельцы попадаются, кошелек из сумки вытащат и обратно застегнут, так что никто и не заметит, особенно в часы пик. Но тут другой случай…
— Говоришь, к парикмахерше стала ходить, как в этот дом переехала? — задумалась Дуся. — Тогда я этот салон знаю, «Фея» называется, как раз в этом доме и находится.
— Ну да, вот у меня записано, салон «Фея», мастер Алиса… ай, нет, Лариса.
Дуся невольно подумала, что Петька все-таки опер хороший. Опрос свидетелей провел грамотно, подробно, ничего не забыл, ничего не упустил. Вот если бы не идеи его завиральные и не вечные сомнения — цены бы ему не было.
— Схожу-ка я в парикмахерскую. — Дуся погляделась в оконное стекло. — Обросла совсем, надо постричься.
Волосы у Дуси росли быстро и в разные стороны. Парикмахеры, выпуская ее из своих рук в относительно приличном виде, только вздыхали, зная, что это ненадолго.