Каково родителям пришлось, мать Василия в своих кратких воспоминаниях успела оставить: «Мой муж, как ни бился, а в старой России из нужды так и не выбился».
О детях тоже поведала: «Когда родился Вася, мы уже троих детей имели. Дальше семейство прибавлялось. Правда, и умирали детки. А тут война. Мужа воевать послали. Что я могла одна сделать с семьей в шесть человек? Старшему-то сыну Ивану тогда едва семь лет минуло. Совсем обнищали мы. Так было, что и вспоминать страшно».
Революция… «Очень обрадовались мы, когда услышали, что осенью 1917 года в Петербурге революция произошла. Свободно вздохнули люди. Муж домой вернулся. Правда, больной весь. Но за работу с жаром взялся, все приговаривал: „Теперь наша власть — рабочая, крестьянская“».
Но испытания продолжались: «Только стали поправляться, стихийное бедствие на нас обрушилось. В один день, ветреный, жаркий, почти полсела выгорело. Я ребят вывожу, муж на крыше с ведрами. Уже пылом всех хватает, одежда загорается.
Вдруг спохватилась — нет Василия с Иваном. Ну, думаю, пропали наши дети. А они, оказывается, не растерялись в опасную минуту. На дворе у нас фура с накошенным хлебом стояла. Василий с Иваном запрягли в эту фуру лошадь, да и угнали ее далеко за село, в поле. Что спасли они, только у нас после пожара и осталось…»
1921 год. «Новое несчастье, — так пишет мать Василия. — Большой неурожай в Поволжье случился…»
Ее дополняют сестра и брат Героя. «Все, что посеяли с весны, пожгло. Ни хлеба, ни картошки, ни соломы даже». — Это рассказала мне Таисия Георгиевна. «Ходили в лес и собирали желуди и траву. Потом все это сушили, пекли и варили. Ужасно есть хотелось». — Это запомнилось Ивану Георгиевичу.
Клочковых вывозят в Сибирь, на Алтай. По дороге, о чем можно прочитать в найденной автобиографии Клочкова, умирают отец и два меньших брата.
И на Алтае не сразу наладилось. Мать у кулаков батрачила, а ребятам своя жестокая доля досталась: «Первое время я и мой брат беспризорничали. Ходили по миру». Такова автобиографическая запись Василия Клочкова. Потом и им в батрачата пришлось податься. Однажды хозяин спустил на десятилетнего Васю собаку. Шрамы остались на всю жизнь…
Работа
С самого начала, не зная, видно, где искать себе работу, пошел новосел на почту. Оглядевшись, присмотревшись, решил приобщиться к ведущей в городе промышленности, которая агитирует за себя всем и всех к себе приманивает. Это, естественно, цемент и все то, что «работает» на цемент.
И приобщился. В автобиографии В. Г. Клочкова появляется следующее: «Сначала я работал около 2-х лет на машиностроительном заводе „Металлист“ зам. гл. бухгалтера».
Каким же был этот завод в те годы? Часто, почти в каждом своем номере, пишет о «Металлисте» городская газета тех лет, с которой, понятно, я не мог не познакомиться, как только начал работать над этим очерком. Завод хорошо зарекомендовал себя, к примеру, стахановским движением. Но время таково, что не прощается ни малейших сбоев или недочетов. В большинстве своем еще дореволюционное, старое, изношенное оборудование основных производителей цемента требовало добротной машиностроительной и ремонтной базы. Но, как выяснил, подводил по всяким-разным причинам цементников «Металлист». Его частенько лихорадило. Он не всегда выполнял свои планы. И не только, как говорится, в силу объективных обстоятельств. По этому поводу, забегу вперед, нам еще придется попереживать.
Итак, Клочков в свои 24 года заместитель главного бухгалтера на довольно крупном и приметном в Вольске заводе. Молод, но многое за плечами, а вот опыта финансиста промышленного предприятия совсем нет. Трудно было начинать.
Клочков вместе со своим прямым начальником — главбухом — полноправный и с большими полномочиями член руководящего штаба завода. Завод без бухгалтерии никуда: проницательный директор в годовом отчете, к примеру, увидит программу на год вперед. Труд бухгалтера — это самое непосредственное воздействие — контроль рублем! — на работу цехов. Труд бухгалтера — это выход далеко за пределы заводских ворот: сбалансированные взаимоотношения с поставщиками и заказчиками. Труд бухгалтера — это бдения над копейкой и взлет самой буйной фантазии, когда, например, разрабатываются перспективные планы развития завода с тысячными и даже миллионными затратами.