Возьмите солдатские восстания 1905―1906 годов… гигантский прогресс революции со времен Народной воли сказался именно в том, что за ружье взялась против начальства «серая скотинка», самостоятельность которой так напугала… либеральное офицерство.
Не мыслю себе, что всего лишь результатом некой случайности явилось, что группа авроровцев сочла единственно возможным делом адресоваться в большевистскую газету.
Но каким образом узнали о большевиках, о «Пролетарии», о том, что редакция располагалась в Женеве? Нет, к сожалению, воспоминаний очевидцев, и попробуй посему спустя многие десятилетия сыскать правильный ответ.
Разное приходит на ум. Может быть, среди беглецов был большевик или люди, активно сочувствующие большевикам. Может, когда эмигрировали, вышла им встреча с представителем партии, тоже эмигрантом. Впрочем, может, и так получилось, что в самом деле случайно попал им в руки какой-либо номер этой газеты и увидели матросы, как защищает она интересы угнетаемых и обездоленных… По-всякому, естественно, могло сложиться.
Нам другое — главное! — понятно в объяснении. Ответ, если не вдаваться в неведомые пока подробности, в том, что лучшие представители команды так или иначе были причастны к революционным событиям и, следовательно, не могли не знать о большевистской партии и ее политике.
…Середина 1905 года. Манила, куда заходит и где швартуется истерзанный боем у Цусимы крейсер.
Если попытаться глазами командира посмотреть на настроение экипажа, то все вроде бы складывалось как нельзя хорошо. Ужасы войны позади. Почти все корабли погибли или находятся в японском плену, а «Аврора» с честью вышла из боя. Матросы отныне должны бы иначе относиться к офицерам: все они без различия чинов плечом к плечу только что сражались с врагом, а смерть и раны погон не выделяют. Тишина наступила. Ремонт в условиях спокойной стоянки. Экзотика новых земель — Филиппины. А там после ремонта и долгожданное возвращение к родным берегам обещано…
На самом деле все вдруг неожиданно пошло по-другому — вкривь и вкось.
Команда взбунтовалась.
На мачте взвился набором морских флажков международный сигнал «На корабле бунт». Повод к волнениям — недоброкачественная пища и самодурство, или коварный расчет? — офицеров, которые не дали команде письма, доставленные из России. Было, наверное, в них такое, что смущало начальство.
Однако, о чем вычитал в книгах об «Авроре», причиной взрыва стали отнюдь не только отвратная пища и притеснения офицеров. И сюда, на интернированный за тридевять морей корабль, донеслись, как выясняется, вести о грядущей в России революционной буре. Не удалось скрыть. И матросы заволновались, потому как не могли остаться в стороне. События на родине еще более подогрели их недовольство порядками на крейсере.
Как раз в это время, в начале июня 1905 года, как свидетельствует Д. Маковицкий, Л. Н. Толстой произносит: «Война будет иметь великие последствия. Не изменением форм правления, но в думах людей…» Еще его слова: «На полях Маньчжурии пролитая кровь вопит о низвержении династии».
Новые записи: 15 июня — «Л. Н. получил почту из Тулы. Читал нам вслух описание бунта на „Потемкине“ (восстание на броненосце „Потемкин“. — В. О.)… и брошюру Хилкова о том, как народу свергнуть правительство и забрать землю»;
19 октября, через два дня после опубликования царского манифеста о введении конституции, — «Л. Н. давно говорил, что революция на достижении конституции не остановится»; 14 ноября — «…сегодня в газетах сообщение о матросских беспорядках в Севастополе. Туда посланы войска из Одессы.
Л. Н.: Этого, чтобы войска не повиновались, при прежних революциях не бывало. Это черта русской революции».
С трудом удалось пригасить пожар на крейсере. Даже американское портовое начальство прибыло. На расправу по полной уставной мере в чужом порту пойти не решились. Возмездие пришло по возвращении на Балтику, в Либаву. Одни попадают под суд и по его приговору отданы в штрафные команды. Другие — это явно чтобы разом погасить очаги смуты и «оздоровить» экипаж — расписаны решением командования по иным кораблям. Закончившие срок службы отправлены домой по этапу (!).
Только тщетными оказались все такие старания властей.
Воспоминания, архивы сохраняют немало на этот счет свидетельств. «Аврора» становится учебным судном. Его команда по своему социальному составу сильно меняется. Меньше стало рядовых. Основой экипажа становятся гардемарины и кадеты Морского корпуса, будущие офицеры. И другое возьмем в серьезное внимание. Пошли почти без перерывов дальние и сверхдальние походы. Крейсер бороздит Северное и Средиземное моря, режет волны Атлантики и Индийского океана, вновь посещает Дальний Восток… Месяцами вдали от прямого, выражаясь языком того давнего прошлого, крамольного влияния. Надежная, что и говорить, изоляция, отделение от всего, что происходит в России.